– Прихорашивается, – я равнодушно пожала плечами.
– Вот ведь упрямая баба, сказал же: из дома ни ногой! – Платов повысил голос и даже погрозил пальцем кому-то невидимому, судя по всему, супруге. Почувствовав его настроение, Соня стала кукситься. – А что мы расстраиваемся, все же хорошо, – спохватился Максим и вернул в свой голос ласковые нотки. – Хотя на то она и женщина, на то она и мама, чтобы всегда быть красивой, – принялся он успокаивать, как мне показалось, не только дочь, но и самого себя.
Я еле сдержалась, чтоб не фыркнуть, вспомнив кошмарное кислотно-зеленое платье вкупе с леопардовыми ботфортами на шпильке, в которые вырядилась этим утром супруга владельца «Астерры», и количество косметики, нанесенное ею на ее еще довольно молодое лицо. И, замечу, весь этот раскрас прослужил ей не более часа, а точнее, пока мы добирались до клиники, ведь перед процедурами косметолог тщательно очистила от декора лицо жены хозяина.
– Чай, – сбившимся на визг голосом неожиданно оповестила нас секретарша, которая как раз появилась в дверях с подносом и тоже стала свидетельницей последней фразы Платова. – Руки девушки тряслись, когда она быстро сервировала столик, а щеки пылали, словно она еле сдерживала гнев, а, возможно, новую порцию слез. Я со всевозрастающим интересом следила за ее реакцией и полным равнодушием Максима.
«Понятно, почему он ее держит. – Глядя на ровную, очень напряженную, затянутую в серую ткань костюма спину спешащей к двери секретарши, подумала я. – Вся ее нервозность с лихвой компенсируется сдержанностью при выборе нарядов, а это для явно уставшего от яркого безвкусия смахивающей на попугая супруги Платова является своего рода отдушиной, или как там следует называть успокаивающие раздраженный взор картинки».
– «Магнолия» и «Астерра» на одной улице? – без вступления сразу приступила я к делу, едва секретарша вышла, понимая, что и так отвлеклась на лишнее, засорив голову никчемными выводами по поводу ее одежды.
– Да, – насторожился Максим.
– И кто первым занял территорию?
– Они, – медленно протянул Максим, соображая. – Ах, вот вы о чем?! – вдруг догадался он. – Я еще раз хотел бы вам напомнить, что с этой проблемой я справлюсь сам, и мне все эти рассуждения и самому уже приходили в голову, я все решу вместе со своей охраной и юристами, ваше дело защищать мою дочь! – Он слегка повысил голос, в котором читалось явное раздражение. Девочка стала хныкать. – Ну вот, – Платов посмотрел на меня с укором.
