Я опустилась на сиденье и проверила типовые места установки сигнализации. Как ни странно, ее не оказалось. Провинция.
Сдернуть фишку замка зажигания и установить новый при наличии специальных инструментов можно секунд за десять-пятнадцать. С обычными инструментами, найденными в квартире Розы, я провозилась почти полминуты. Еще через пять секунд я выезжала со стоянки.
* * *
Сначала я поездила по окрестностям города с целью рекогносцировки местности.
Потом я подъехала к дому Розы и загнала машину во двор. Войдя в дом, я вытащила тело и разместила его на переднем сиденье, поставив коленями на пол. После этого я накрыла тело мешковиной, отчего все сооружение стало похоже на мешок картошки. На заднее сиденье я поставила две закрытые полиэтиленовыми крышками трехлитровые банки с бензином, накачанным из бензобака.
Когда я покончила с этим малоприятным делом, уже начинало смеркаться. Нужно было поторапливаться.
Я выехала со двора и, аккуратно закрыв ворота, направилась к выезду из города.
Мой план предусматривал небольшой конфликт с милицией. Я не хотела, чтобы мой выезд из города остался незамеченным.
На КП ГАИ, который я себе заранее наметила, стоял милицейский «Москвич», около которого тоскливо слонялся молодой сержант-казах, ожидая конца дежурства.
Метрах в сорока от сержанта два подростка торговали колесами, смазочными материалами и прохладительными напитками.
Стараясь привлечь внимание сержанта, я стала выписывать кренделя на дороге. Сержант не реагировал. Мне пришлось слегка задеть углом бампера стопку покрышек, принадлежавших юным коммерсантам, разметав товар по обочине.
Брань, которой осыпали меня молодые бизнесмены, заставила сержанта обратить внимание на происходящее. Он вяло махнул жезлом, приглашая меня остановиться. Я проехала метров на десять дальше сержанта, остановилась, вышла из машины и направилась ему навстречу. У меня были веские причины не давать ему заглядывать в машину.
Подойдя ко мне, сержант неразборчиво, как все гаишники, представился и попросил предъявить документы.
Не говоря худого слова, я левой ногой нанесла ему двойной удар в голову и в солнечное сплетение, после чего ему не оставалось ничего другого, как сесть на обочине и беззвучно открывать рот в надежде, что, может быть, когда-нибудь ему доведется вздохнуть полной грудью.
В полной уверенности, что это ему, в конце концов, удастся сделать, я, сопровождаемая восхищенными воплями начинающих акул капитализма, бросилась к машине, вскочила в нее и дала полный газ.
