– Прежде чем отвечать, я должен знать, зачем тебе это надо.
– Ты же знаешь, чем я сейчас занимаюсь.
– Дело Субботина?
– Ну да. Оно густо замешано на наркотиках, поэтому я к тебе и обратилась. Этот тип тоже связан с наркотой?
– Еще как, – ухмыльнулся Кирсанов, – ты даже представить себе не можешь.
– Что, крупный воротила?
– Крупный-то он крупный, только не с той стороны ворочает.
– Перестань говорить загадками.
– Это – майор ФСБ, курирующий борьбу с незаконным оборотом наркотиков, Фалин Михаил Петрович.
– Выходит, он твой начальник?
– Ну, не начальник, мы ФСБ не подчиняемся, но сотрудничаем с ними. Правда, несколько однобоко: они про нас почти все знают, а мы про них почти ничего. У них свои оперативные источники, и кое-какую информацию они нам иногда подбрасывают.
– Какие такие источники, стукачи?
– Ну да, агентура, в том числе.
Мы замолчали, думая каждый о своем. Что-то тревожило меня, но что именно, я никак не могла понять.
– Ну, как, – спросил Кирсанов, – разбежались? Скоро два.
– Подожди, Киря, дай подумать. Закажи еще вина, если хочешь, только пока не уходи, это очень важно.
– Я лучше пивка. «Хейникен» твой клиент потянет?
– Потянет, пей что хочешь.
Кирсанов заказал пиво с солеными орешками и резво начал поглощать заказанное. Не боится, гад, привыкнуть к «Хейникену». Пил бы «Тимофеевское».
Что-то до меня стало наконец доходить.
– Киря, а ты не помнишь, интересовался ли Фалин делом Субботина?
Тот пожал плечами:
– Дела, как такового, не было, но он, конечно, был полностью в курсе. И даже просил меня сообщать ему лично все новости по этому делу.
– А знает он о том, что по инициативе Снегирева я взялась за это дело?
– Конечно, знает. Я передал ему наш разговор. Я не видел в этом ничего плохого.
– Тогда и я не видела.
– А сейчас что произошло?
– Как что? Ты же просмотрел фотографии?
– Да откуда они? Ты ведь мне толком ничего не рассказала!
Действительно, тут он прав.
Я вкратце изложила ему историю появления этих фотографий.
– Представь себе, что Фалин замешан в убийстве Субботина.
– Ну, ты скажешь тоже.
– Я говорю, представь. Что, у тебя воображения недостаточно?
– Достаточно.
– Если он замешан, то его очень обеспокоит известие о том, что кто-то собирается заново ворошить это дело.
– Каждого обеспокоит, если он замешан.
– Да, но далеко не каждый имеет возможность организовать прослушивание телефона в отделе по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств.
– Ты думаешь…
– Я не думаю, я просто анализирую, что может сделать Фалин, если он в этом замешан.
