Что за черт?! Мне казалось, что латы — зеркальные, когда я их надевал! Я еще подумал, помнится: как хорошо, совсем как у пожарных, огонь дракона будет отражаться. В точности то, что я и хотел.
Или же тут спецэффект возникает: зеркало — серебристое, латы — серебристые, минус на минус дает плюс? Вот дались мне эти минусы... Профессиональная поговорка.
А волосы? Почему темные волосы? Я ведь всегда помнил себя светлым, почти блондином. Неужели Вика решила меня перекрасить? Зачем?
Я поднес руку к голове. Рыцарь в зеркале повторил мой жест. Так и есть — перекрасила! Ну, Вика... Если бы дракон унес ее саму, а не в виде принцессы — ни за что выручать не пошел бы.
Я шагнул ближе к зеркалу, чтобы рассмотреть черты лица — может, она мне еще и бородавку на нос посадила?
Бородавки не оказалось, но вот под носом чернели небольшие усики, которые издали я посчитал падающей тенью или отражением от доспехов. Это еще что? С детства усы ненавижу!
Я схватился за верхнюю губу и... усов не ощутил. Их не было! А значит, передо мной — не зеркало!
Вид у меня, конечно, был достаточно обалдевший и поэтому засмеялись все: и кузнец-оружейник, и сопровождавшие меня стражники, и Черный Рыцарь в проеме двери, который я принял за зеркало, поддавшись на розыгрыш.
Я не стал хвататься за рукоять меча, разыгрывая оскорбленное самолюбие, не бросился в драку с кузнецом-оружейником; просто стоял и смотрел, как они ржут, постепенно включаясь в процесс: очень уж заразительно у них получалось.
Отсмеявшись, кузнец-оружейник протянул мне маленькое, в пол-локтя, зеркальце, в котором я увидел свою собственную физиономию и успокоился. Нет. Вика ведь говорила, что ей нравятся мои волосы...
— А в полный рост посмотришься в любом коридоре, — махнул рукой кузнец-оружейник и обратился к Черному Рыцарю: — Что, сэр Жеральд, как тебя за зеркальное изображение приняли?
Сэр Жеральд, усмехнувшись, протянул ему руку:
- Кто знает, кто кому отражением является?— туманно пробасил он. окончательно входя в оружейную. Длинный меч мёл по полу.
- С каких пор ты начал так загадочно выражаться, сэр Жеральд? — расхохотался кузнец-оружейник.
С тех самых пор, как меня приняли за зеркальное отражение, — не менее загадочно ответил сэр Жеральд. — Или еще раньше: когда ты отказался примерить на меня зеркальный доспех, — с детской обидой протянул он. Неожиданной для его сурового вида.
— Помилуй Бог! — воскликнул кузнец-оружейник. — Ты ведь еще и за старый-то не расплатился!
