После ужина, перед тем как ложиться спать, они все втроем собирались в комнате Аарона, расположившись на его кровати. Иногда мальчик сидел между ними, обнимая их обоих, пока Луиза читала ему вслух.
Именно о такой идиллии она мечтала всю жизнь. Но где-то в глубине души она понимала, что они всего лишь изображают идеальную семью. Несмотря на то что они с Джо становились все ближе, между ними до сих пор существовала какая-то непонятная преграда.
И все же Лу ценила их новые отношения, хранила в памяти каждый миг, проведенный с ним.
Жизнь не раз демонстрировала Лу — не успеешь привыкнуть к хорошим временам, как они проходят, не успеешь и глазом моргнуть. Она не сомневалась, что Джо живет здесь ради сына, но не могла поверить, что он останется ради нее, поэтому хранила в памяти каждый жест, каждый поцелуй украдкой.
О каждом таком сокровище она записывала в дневнике, чтобы осталось хоть какое-то напоминание о том, что было между ними.
В четверг вечером зазвонил телефон, Луиза оторвалась от своих записей и посмотрела на часы.
Десять.
Кто мог звонить в десять вечера?
— Алло? — ответила она.
— Привет, Лу.
Она улыбнулась, отложила ручку и поудобнее расположилась на подушке.
— Джо, что случилось?
— Сегодня мало работы. Я думал о тебе и просто захотел услышать твой голос.
— Представляешь, и я тоже как раз вспомнила о тебе.
Каждый вечер, делая записи в дневнике, Лу думала о нем. Каждая новая запись все эти восемь лет начиналась словами: «Дорогой Джо».
Это тихое вечернее время принадлежало им двоим, хотя он даже не подозревал об этом.
— Ты скажи мне, о чем ты думаешь, а я скажу тебе, о чем думаю я.
По его голосу Лу поняла, что он поддразнивает ее, и это её раззадорило.
— Я думаю, что ты самый тщеславный из всех знакомых мне мужчин, и отказываюсь делиться с тобой своими мыслями, так как боюсь, что твоя голова, распухшая от впечатлений, не пролезет в дверной проем.
— В самом деле? — спросил он. — Значит, я настолько возгоржусь, узнав твои мысли? Ну, Лу, ты всегда была мастерицей на добрые слова. Теперь спроси меня, о чем я думал.
Она улыбнулась.
— О чем же ты думал, Джо?
— Я думал о том, что ты по-прежнему самая красивая из всех знакомых мне женщин. И вовсе не боюсь, что ты из-за этого слишком возгордишься. Иногда я даже боюсь, что ты никогда не узнаешь, как я о тебе думаю.
Тема разговора изменилась, и Джо, несмотря на игривый тон, говорил теперь серьезно.
— Я очень хорошо знаю себя такой, какая есть.
