— По целому ряду причин, Молли.
Какая Молли! — возмутилась про себя Марлена. — Я Марлена! Марлена! Марлена! Три слога, ударение на втором. Взрослая!
— Каких же? — угрюмо спросила она.
Неужели мать не может заметить, какое отчуждение охватывает ее всякий раз, когда она слышит свое детское имя? Ведь и лицо дергается, и в глазах зажигается огонек, и губы кривятся. Почему люди не видят? Почему не замечают?
— Во-первых, слова Януса Питта звучали весьма убедительно. Сколь бы неожиданными ни были его соображения, какими бы неприглядными они ни казались, но в конце концов приходится признать известную справедливость его аргументов.
— Но если так, мама, — он опасный человек… просто жуткий.
Оторвавшись от размышлений, Инсигна с любопытством взглянула на дочь.
— Почему ты так решила?
— Можно достаточно убедительно обосновать любую точку зрения. И если ты сумеешь быстро подыскать подходящие причины и безукоризненно их представить, можешь убедить кого угодно и в чем угодно, а это опасная вещь.
— Я согласна с тобой. Янус Питт действительно обладает такой способностью. Удивляет меня то, что ты сумела это понять.
Еще бы, — подумала Марлена, — ведь мне всего пятнадцать, и ты привыкла видеть во мне ребенка.
Но вслух сказала:
— Наблюдая за людьми, можно многому научиться.
— Да. Только помни, что я тебе говорила, следи за собой.
(Никогда!)
— Так, значит, мистеру Питту удалось тебя убедить?
— Он сумел доказать мне, что наше промедление не опасно.
— А тебе не хотелось все-таки выяснить, куда движется Немезида и чем это грозит? Тебе же следовало это сделать!
— Да, но это не так легко, как тебе кажется. Обсерватория вечно загружена. Приходится ждать своей очереди, чтобы воспользоваться инструментами. Хоть я и руковожу ею, но не распоряжаюсь бесконтрольно. К тому же, когда кто-то из нас берется за какое-то дело, все немедленно узнают об этом. Что и как делается, знают все, и почему — тоже всем известно, Так что у меня практически не было возможности получить подробный спектр Немезиды и Солнца, а потом воспользоваться компьютером обсерватории для необходимых вычислений так, чтобы об этом никто не знал. Полагаю, что у Питта в обсерватории есть люди, которые приглядывают за мною. И если бы я выказала норов, об этом ему непременно стало бы известно.
— Но что он может тебе сделать, а?
— Конечно, он меня не расстреляет за измену — ты, наверное, это имела в виду? — едва ли он возмечтал о чем-нибудь подобном, но во всяком случае может освободить от работы в обсерватории и отправить куда-нибудь на ферму. А мне бы не хотелось. К тому же вскоре после моего разговора с Питтом мы обнаружили рядом с Немезидой планету или крошечную звезду: мы до сих пор не знаем, к планетам или звездам ее отнести. Между ними всего четыре миллиона километров, и спутник этот не излучает в видимом диапазоне.
