— Я уже сказала. Нужно привлечь его внимание, затем пофлиртовать и посмотреть, что из этого выйдет.
Бесс наклонилась к уху Фионы.
— Если он заинтересуется тобой, то сам сделает первый шаг.
— А если нет, — добавила Сесили, — то решай сама.
Фиона потянулась за стаканом и как следует, глотнула для храбрости. Потом со стуком поставила стакан, собираясь выйти из-за стола.
Но не сделала этого. Как ни велик был соблазн, о знакомстве с мужчиной в баре не могло быть и речи.
— Не могу.
На губах Сесили заиграла коварная улыбка.
— Что, слабо?
Фиона застонала. Ей надоела эта игра. Надоела до чертиков. Если она попадалась на подначку Сесили или Бесс, то в девяти случаях из десяти дорого платила за свое упрямство.
Бесс откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.
— Конечно, слабо.
— Лучше замолчи, — предупредила Фиона.
Но Сесили, на которую предупреждение не подействовало, продолжала дразнить подругу:
— Трусиха ты, вот ты кто. Была, есть и будешь.
Стерпеть такое оскорбление она уже не смогла.
— Ладно. Твоя взяла. — Фиона порывисто встала. — Я пойду и поговорю с ним. Но больше — ни-ни! — Пари есть пари, однако она не собиралась подходить к мужчине и спрашивать, не хочет ли тот с ней переспать.
Бесс встала, зазвенела, браслетами и быстро расстегнула три верхних пуговицы блузки Фионы, обнажив изрядную часть ложбинки между грудями.
— Вот теперь ты готова, — сказала она так повелительно, что Фионе и в голову не пришло застегнуть пуговицы.
— Вперед! — скомандовала Сесили.
Фиона повернулась к музыкальному автомату. В ту же секунду мужчина отвернулся от него. Их взгляды встретились, и в животе Фионы вновь возник знакомый холодок. Ее ладони вспотели, сердце бешено заколотилось в ребра.
Уголок рта незнакомца еле заметно приподнялся.
Другого приглашения ей не требовалось.
Фиона сделала глубокий вдох, тщетно пытаясь убедить себя, что волноваться не из-за чего. Самое трудное осталось позади, остальное — дело техники. Во всяком случае, так она надеялась.
Она снова вытерла о юбку влажные ладони. Главное — не показаться этому мужчине набитой дурой. Они немного поболтают о всяких пустяках, после чего можно будет с гордо поднятой головой вернуться к подругам и сквозь зубы солгать, что смуглый красавчик либо полный болван, либо голубой.
Но если так, то почему она продолжает остро чувствовать прикосновение его руки? И откуда взялся лихорадочный жар, разливающийся внутри? Неужели для этого достаточно простого рукопожатия? Смешно. Но невероятно возбуждающе.
