Но это-то до сих пор и не произошло. Иисус Христос не только не именовал Себя прямо Мессией, но часто даже ученикам Своим запрещал называть Себя так перед народом (Мф. 12,16; 16, 20; Мк. 1, 34 и 44–45; 3, 12; 5, 43; 7, 24; Лк. 4, 41; 5, 14 и пр.), поступая в этом случае по плану Своей Божественной премудрости. Поэтому некоторые с истинным или притворным усердием говорили Ему громко: «Доколе души наши вземлеши? (Долго ли Тебе держать нас в недоумении?) Аще Ты еси Христос, рцы нам не оби-нуяся» (скажи нам прямо — Ин. 10, 24). Чтобы снять все недоумения, Сыну Человеческому надлежало явиться дочери Сионовой в полном виде Царя кроткого, чтобы она, отвергнув в Нем Жениха своего, не могла сказать, что отвергла Его по неведению. Вот в этом-то и состояла главная цель настоящего торжественного входа Иисусова в Иерусалим. Иисус Христос есть их истинный Мессия. Неоспоримым доказательством этого служат собственные слова Его, произнесенные Им перед вратами Иерусалима: «О, если бы ты хоть в сей день твой уразумел, что служит к спасению твоему!» Выражение день сей твой показывает чрезвычайную важность настоящего события для народа иудейского, важность, которую мы сейчас осмыслили. Действительно, этот день — с отвержением Мессии — навсегда решил судьбу народа Израильского. В таком случае, подлинно, если бы ученики умолкли, то заговорили бы сами камни. Так время было важно и невосполнимо!
Нетрудно понять, почему такое всенародное объявление — что Иисус Христос есть Мессия — должно быть сделано не раньше, чем перед окончанием Его служения49. Прямым следствием этого был бы отказ синедриона принять Иисуса Христа за Мессию, решительное преследование и Его смерть; но эта смерть была бы безвременной, потому что еще не было положено прочное основание Царству Божию на земле, для учреждения которого и явился Сын Божий. С другой стороны, если бы Иисус Христос, объявив Себя Мессией и, следовательно, по понятию народа, царем Израиля, оставался на земле дольше, то народ иудейский, вероятно, не удержался бы от беспокойных движений и поднял бы во имя пришедшего Мессии восстание против римлян. В данном случае краткость времени, прошедшего до страданий Иисуса Христа, не позволила мечтательности народной дойти до подобной крайности, а крест Его решительно полагал конец в последователях Его подобным замыслам.
Независимо от этого нельзя не отметить, что для входа в Иерусалим избран был, и, конечно, не без особенного намерения, тот самый день (десятое марта), в который в каждом семействе избирали агнца, служившего «пасхой». Кто видел в агнце пасхальном не только памятный знак бывшего благодеяния Божия, оказанного праотцам иудеев в Египте, но и символ грехов всего мира (а такие люди были — Ин. 1, 3 и 6), — для того такое совпадение времени должно было быть весьма поучительно. В самом деле, после Своего входа в Иерусалим все остальные дни до Своей смерти Иисус Христос оставался среди народа уже не иначе как жертва, видимо обреченная на заклание: дни эти проведены были и Им Самим, и врагами Его именно в приговлении к Его смерти.
