— Благодарю вас за честь, юная леди, — сказал Гурдже девушке, тоже чуть наклонив голову.
Та неподвижно стояла перед ним, устремив взгляд в пол. Платье ее было не таким разукрашенным, как большинство из виденных Гурдже на балу, и женщина в этом облачении выглядела не столь эффектно.
— Ну что ж, я оставлю вас, двух белых ворон, наедине, поговорите друг с другом. Хорошо? — Пекил сделал шаг назад и сцепил пальцы. — Отец мисс Датлисдоттир вон там, у эстрады, где оркестр, Гурджи. Если вы не прочь отвести туда молодую даму, когда наговоритесь…
Гурдже посмотрел вслед Пекилу, потом улыбнулся макушке молодой женщины и откашлялся. Девушка хранила молчание. Гурдже сказал:
— Я… гм… я думал, что в азад играют только промежуточные — верховники.
Девушка чуть подняла голову и уставилась ему в грудь.
— Нет, сэр, есть и весьма способные игроки-женщины, но, конечно, низкого класса.
У нее был тихий, усталый голос. Девушка не подняла глаз на Гурдже, и ему приходилось обращаться к ее макушке — под черными, туго связанными волосами была видна белая кожа.
— Вот оно что, — сказал он. — А я думал, что это… запрещено. Я рад, что это не так. А мужчины тоже играют?
— Да, сэр. Играть разрешено всем. Это записано в конституции. Никаких ограничений, просто этим двум… — девушка замолчала, подняла голову и вдруг испуганно посмотрела на него, — второстепенным полам выучиться еще труднее, потому что все знаменитые колледжи принимают только верховников. — Она снова опустила взгляд. — Конечно, это для того, чтобы не отвлекать тех, кто учится.
Гурдже не знал, что сказать.
— Понятно, — вот все, что он мог придумать в ответ, потом добавил: — И вы… надеетесь хорошо выступить на этих играх?
— Если мне удастся… если я дойду до второй игры в главной серии, то надеюсь, что смогу поступить на гражданскую службу и путешествовать.
— Я надеюсь, вам это удастся.
— Спасибо. К сожалению, это маловероятно. Первая игра, как вам известно, играется в группах по десять участников, и если ты единственная женщина среди девяти верховников, то к тебе относятся как к досадному недоразумению. Обычно женщину первой выставляют из игры, чтобы очистить поле.
— Гмм, меня предупредили, что подобное может случиться и со мной, — сказал Гурдже, улыбаясь голове девушки; ему хотелось, чтобы она снова подняла на него глаза.
— Нет-нет. — Она и в самом деле подняла на него взгляд, и Гурдже неожиданно смутился: столько искренности было на ее плоском лице. — С вами они ничего такого не сделают — это было бы невежливо. Они не знают, какой вы игрок — сильный или слабый. Они… — Девушка снова опустила глаза. — Они знают, кто я, а потому удалить меня, чтобы они могли играть дальше, — в этом нет никакого неуважения.
