— Я никогда не слышала о Пестуме.
— Это древний греческий город, который люди покинули в девятом веке нашей эры из-за малярии. Его постепенно затянули болота, и о нем забыли на девять веков, пока не стали строить новую дорогу. Тогда его отрыли и нашли там хорошо сохранившиеся храмы и несколько других зданий.
— Я бы очень хотела побывать там, если мы успеем.
— Нет проблем. Я позвоню и договорюсь о гостинице на сегодня.
Лисса улыбнулась официанту, который поставил перед нею жареного морского леща с подливкой и артишоками.
Потом, когда она начала есть, к их столу подошел мужчина с глубокими морщинами на лбу.
— Извините.
Он улыбнулся Рику и так быстро заговорил по-итальянски, что Лисса даже не пыталась понять. Он смотрел только на Рика, и она продолжила наслаждаться едой.
Потом мужчина вынул листок бумаги из кармана, достал у официанта ручку и протянул их Рику, который терпеливо что-то нацарапал на бумаге и улыбнулся благодарному старику.
Она озадаченно спросила:
— Вы дали ему автограф?
Он кивнул.
— Как вам еда?
— Изумительно. Послушайте, мне интересно, о чем шла речь?
— А что вы поняли?
— Почти ничего. Но вообще-то я не слушала, я ела.
— Хороший выбор. На мой взгляд, шеф-повар у Роберто один из лучших.
— Так что же?
На мгновение ей показалось, что ему не хочется объяснять.
— Я должен объяснить. Я играю в футбол в одном из основных клубов Италии. В Милане.
Лисса кивнула.
— Это объясняет наличие машины.
— Да. Я отказался ехать на микроавтобусе.
— Мои братья с ума сходят от футбола. Они смотрят матчи итальянских команд по спортивному каналу.
— В самом деле?
— Да. Наверное, они слышали о вас.
Лисса не любила футбол. Она считала, что большинство спортсменов — малообразованные, зацикленные на внешности тупицы. Ей не нравился их образ жизни и то, как они относились к своим женам и девушкам.
Она увидела Рика в новом свете. Может быть, он и очень хорош собой, но это мужчина совсем не ее типа. И она женщина не его типа — не секс-бомба.
Сама мысль вырастить ребенка в таком мире была ей неприятна, и было прекрасно, что этого никак не могло произойти.
Лисса пожала плечами.
— Я не понимаю, почему люди так интересуются этим. Это ведь всего лишь игра.
— Нам придется договориться, что о некоторых вещах у нас могут быть разные мнения.
— Да. А еще я не понимаю, почему вы работаете гидом. Ведь вам же не нужны деньги.
Расхохотавшись, он заметил:
— Нет. Вы очень прямолинейны, ведь так?
— Это еще мягко сказано. Чаще всего я говорю, не подумав. Это плохая привычка, и мне надо искоренить ее.
