Винтер с трудом разглядела, как Рази поднял руку и протер глаза. Кристофер слегка поерзал.
— Ты об этом что-нибудь знаешь? — спросила девушка.
— Нет, — ответил он. — Только то, что мой отец ее боится. А брат как-то ею завладел и научился управлять.
— А мой отец… Рази, папу сломила одна только мысль о том, что машину вновь используют. Чем бы она ни была, Лоркан не смог этого пережить. Похоже, наши отцы уже пускали ее в ход раньше, в конце вторжения Гаунов.
— Да, — прошептал Рази, — как раз перед тем, как Пропащая Сотня была изгнана из королевства. — Он взглянул на Кристофера: — Крис, помнишь, я рассказывал тебе о Пропащей Сотне? Аристократия и торговцы Гаунов, изгнанные вместе со своим народом в конце войны?
Кристофер пожал плечами — то ли забыл, то ли не слушал внимательно.
— Я поняла так, что наши отцы договорились больше никогда не включать машину, — сказала Винтер. — И я не знаю почему.
— А теперь твой брат угрожает ею короне, — проговорил Кристофер. — Кажется, Рази, твой отец не такой уж безумец, каким кажется.
— Боже милостивый, — вздохнул Рази. Он улегся на седло и прикрыл лицо руками. — Проклятые мои родичи!
Винтер посмотрела на свои руки, казавшиеся белыми рыбинами на фоне темных скрещенных ног. Подумала минуту и тихо спросила:
— Рази, ты видел кавалерию? Ты видел знамена?
Повисла тяжелая тишина.
— Рази? — повторила девушка.
— Да, — отозвался он, — видел.
— И что ты думаешь?..
— Винтер… — В его голосе слышалась усталость. — Может быть… может, оставим это на завтра?
Еще мгновение тяжкого молчания.
— Я встану на часы первым. — Кристофер хлопнул себя по ноге, закутался в плащ и сел поудобней.
— Хорошо, — вздохнул Рази. — Спасибо, Кристофер. Когда луна будет в зените, разбуди меня, дальше моя очередь.
— Разбуди его, когда луна пройдет треть, Кристофер. После него буду сторожить я.
Рази сердито фыркнул:
— Ничего такого ты не…
— Ладно, девочка, — согласился Кристофер. — После меня Рази, ты после него. Всем нам надо выспаться.
Рази поднял голову и взглянул на них двоих — видимо, предполагалось, что взгляд будет негодующим.
— О господи… — прорычал он, — высечь бы вас обоих за неподчинение!
Он повернулся к ним спиной и попытался поудобнее устроить на седле голову.
Винтер улыбнулась Кристоферу. Он смотрел на нее, и в лунном свете ей не удавалось различить выражение его лица.
— Иди спать, — тихо сказал он.
Внезапно она ощутила такой прилив благодарности к нему, что на глаза навернулись слезы.
