Лихая тогда вышла поездочка. Десять человек под предводительством моего брата пробирались в Ленинград водным путем на двух списанных моторных лодках. Лодки мы купили на местной турбазе, а моторы привезли с собой. Часть маршрута мы преодолели вместе с лодками на тракторном прицепе; еще одну часть -- от реки до реки -- тащили лодки на себе, по лесу.
Феликс выгнал меня из команды где-то недалеко от Новгорода.
Мы поплыли с ним за бензином, попали в сильную грозу и чуть не утонули. Оторвало подвесной мотор. Мы с Феликсом по очереди ныряли в мутную воду, чтобы достать его. Брат читал мне нотации, потому что мотор утоп по моей вине. Он выныривал из воды, отплевывался и начинал крыть меня в хвост и гриву. Я терпел и нырял не очень добросовестно, полагая, что спасти "Москву" в таких жутких условиях нереально. Болтала так, что заякоренная лодка вставала едва ли не вертикально и пустые канистры с грохотом летали в ней. Я предлагал поставить буй на месте утери и переждать непогоду в близкой бухточке. Феликс же упорствовал и говорил, что экспедиционное имущество есть экспедиционное имущество и вернуться без него нам нельзя.
Наконец Феликсу удалось зацепить мотор веревкой, и он сказал, что теперь выгонит меня из экспедиции в три шеи, потому что я -- сопля, и ему стыдно перед товарищами за такого брата. Я сказал, что и сам уйду, потому, что если командир в критическую минуту обрушивается на подчиненного с бранью, то это плохой командир. Феликс хотел жахнуть меня веслом, но я увернулся, и оно переломилось.
Феликс не проронил более не слова, пока мы добирались до лагеря, а там я забрал свой рюкзак и пошел пешком до Новгорода. Компании я сказал, что у меня срочное дело в Ленинграде.
Срочные дела обнаружились позднее еще у двух членов экспедиции.
-- Рабы! -- продолжает клеймить нас Феликс и достает из портфеля эстонский журнал "Искусство и быт". -- Посмотрите, как надо жить! Сейчас же не каменный век, идиоты!.. Окна -- это глаза дома.
Похмыкивая, мы разглядываем картинки и соглашаемся, что все это красиво. Но деньги?..
-- Не на те казак пьет, что есть, а на те, что будут, -- напоминает Феликс. И обещает достать к весне нужную сумму.
-- А где ты возьмешь? -- интересуюсь я.
-- Не твой вопрос. Готовься через год отдать свою долю...
Мы решаем заказать к весне просторные рамы. И дело не только в посулах Феликса разжиться деньгами. Мы, наверное, чувствуем, что без него наш строительный оркестрик распадается.
