— Нет, спасибо, мне хватит.
— Как хотите, мистер, — ответил Андре.
— А как тебя кормили в клинике? — поинтересовалась Галь.
При этих словах маленький комок застрял у Менделла в горле.
— Съедобно, — ответил он.
Менделл сидел, глядя на огонь и размышляя обо всем сразу. В его ушах стоял голос матери, ее громкий возмущенный голос.
«Пьянствовать? Да. Драться? Да. Попасть в тюрьму? Да. Но никогда не было еще ни одного сумасшедшего Менделла! Никогда еще не было ни одного Менделла в конце Ирвинг-парка!»
Хорошо, пусть будет так. Ну, что ж, один из них все же там был или, по крайней мере, был близок к этому.
Зловещая трапеза подходила к концу. Менделл обрадовался, увидев, что она заканчивалась.
— А что, если мы будем пить кофе и ликеры в музыкальном салоне? — предложил мистер Эбблинг.
— О, ради бога, уйдем отсюда! — воскликнула Галь. — В этой комнате до такой степени тоскливо!
Менделл почувствовал легкое головокружение, когда встал, чтобы отодвинуть стул жены. Ему стало трудно держать глаза открытыми.
— Пожалуй, мне больше не стоит принимать алкоголь. Вино оказалось крепче, чем я ожидал. Думаю, я уже выпил свою норму.
— Не будь идиотом. — Галь дотронулась до шрама над его глазом. — Я очень люблю тебя, когда ты немного выпивший. И перестань говорить как боксер. — Она подчеркнула сухость своих слов, сморщив нос и в упор посмотрев на мужа.
— Тогда, кажется, мне лучше молчать, — ответил Менделл.
— Вы отлично справляетесь, — запротестовал Эбблинг. — На чем закончилась ваша учеба, Барни?
— Я несколько лет учился в школе, — отозвался Менделл. — Примерно до тех пор, пока не дошел до некоего Цезаря, который имел наглость разделить страну на три части. Тут мне пришлось пойти работать, и я так и не узнал, как он с этим справился.
— Ах, ты!.. — Галь сжала его руку.
Музыкальный салон был маленьким. Маленьким и похожим на гостиную. Он находился в задней части дома, напротив озера. Но все равно там без труда размещались рояль, радиоприемник, магнитофон и большой телевизор. Там же стояли очень удобные кресла и диван. Галь положила полдюжины пластинок на проигрыватель.
— Может, ты хочешь посмотреть телевизор?
— Мне все равно, дорогая, — покачал головой Менделл.
— Ладно, я предпочитаю телевизор, — заключил Эбблинг, удобно устраиваясь в кресле. — Барни, а в клинике были телевизоры?
Внезапно Менделл почувствовал, что у него сильно болит голова. Ему так хотелось, чтобы Галь и ее отец забыли про клинику! Это уже все в прошлом, и он сам так хотел забыть о ней!
