Даллас протащил лодку с Рей по берегу.
— Ты уже села на мель, так что можешь вылезать, — заявил он, с оскорбительной бесцеремонностью выдернул ее из лодки, поставил ногами в ил и, не сказав больше ни слова, зашагал обратно в коттедж.
Она потеряла туфлю и вскрикнула, тогда он вернулся, схватил ее за руку и поволок за собой, окончательно унизив и уничтожив ее самолюбие.
Но сильные женщины не должны стыдиться.
Рысь оказалась собакой — огромным черным псом совершенно несуразного вида: короткая шерсть, длинные лапы, куцый хвост, крупные уши, не вязавшиеся со всем остальным, большие блестящие темные глаза и на удивление огромная голова.
А еще зубы — очень много зубов.
Когда они подошли к крыльцу, Даллас отпустил ее руку.
Рей поднялась на ступеньки, впервые осознав, как трудно сохранять ровную походку, когда на одной ноге у тебя теннисная туфля, а на другой — ничего, кроме скользкого слоя ила.
— Я говорил тебе, чтобы ты сюда не приезжала, — сказал он.
Ох уж эти мужчины! Ты тут стоишь перед ним, с ног до головы уляпанная грязью, потрясенная и испуганная, а он знай талдычит свое!
— Ты слышала, что я сказал, Рей?
Она скинула другую туфлю. Собака тут же побежала за ней.
— Я…
— Я тебя слышала. — Она присела на край деревянного кресла-качалки и стала прикидывать, как бы убежать от него в дом. — Может, поговорим завтра? Ко мне должны прийти.
— Никто к тебе не придет, кроме меня.
С полей его шляпы и с капюшона плотного дождевика стекали дождевые струи. Мстительный бродяга, очищающий город от нехороших парней… и девиц. Он казался свирепым великаном с каменным сердцем.
— Ты не имеешь права мне указывать, — бросила Рей.
— Нет, имею.
— Нет, не име…
— Нет, имею, потому что запросто могу упечь тебя за решетку, причем надолго.
Рей чувствовала себя очень неуютно в насквозь промокшей футболке, в шортах и босиком. Только сейчас она поняла, как беспомощен разутый человек.
— Собирай свои вещички и уматывай из Глори.
Она тряхнула головой, пытаясь откинуть назад волосы, но отяжелевшие пряди не слушались.
— Ты женоненавистник, да? Он скрестил руки на груди.
— Это самая большая глупость из всего сказанного тобой. А ты нагородила уже немало глупостей. Но я пришел сюда не лясы точить. Я хочу изложить тебе свое требование и не уйду, пока не увижу, что ты его поняла.
