— Этот от страха сдох, — пояснил парнишка, ни к кому конкретно не обращаясь и поглаживая пушистый мех животного.
А мне вспомнился Ману и предупреждение, полученное им от городских властей. Пусть лучше, подумал я, кроликов съест эта голодная троица, чем займутся ничтожные чиновники.
Я сел. Ребята последовали моему примеру. Я объяснил, что живу на верхнем этаже соседнего дома и услышал, как кто-то ходит по крыше. Они дружно закивали. Они знали, где я живу, где все живут. Знали все про этот район города. Хвастают, подумал я, ну да ладно. Я спросил:
— А сами-то вы где живете, поблизости?
Мускулистый парень, повернув руки вверх ладонями, просто описал круг в воздухе: «Ну да, поблизости, в этих краях». Я немного нажал, но мягко.
— Мы, — пояснил парень, — часть более крупной группы, рассеянной по Барио-Готико. Все живут на крышах, в вышедших из употребления вентиляционных люках, в деревянных, а то и картонных сооружениях наверху домов. И подолгу на одном месте не задерживаются, все время в движении.
Среди них есть испанцы, баски, каталонцы, уроженцы Алжира и Марокко, немцы, французы, итальянцы, несколько англичан и ирландцев, небольшая группа латиноамериканцев. Мускулистый атлет Рик, например, самый разговорчивый в этой троице, оказался каталонцем. Девушка — ирландкой, ниндзя — марокканцем. Говорили они на испанском арго с вкраплением английских фраз и слов, а также языковых оборотов молодежной культуры второй половины прошлого столетия, что в совокупности своей придавало их речи странное поэтическое звучание. По домам они бродят в ночной темноте.
— Летали, — без улыбки вставила девушка.
— Да, летаем, — подтвердил ниндзя, глядя мне прямо в глаза.
Рик поднял тяжелую на вид сумку.
— Знаете, что здесь?
Я вынужден был признаться, что понятия не имею.
— Все, что нужно для полетов.
Он вытащил из сумки морскую кошку и горделиво продемонстрировал ее острые концы. Затем перевернул сумку, и из нее вывалилась, свернувшись на крыше кольцами, как канат, прочная нейлоновая веревка. За ней последовала пара банок краски. Рик собрал все это хозяйство и вернул его в сумку.
Таким образом, пояснил Рик, они перебираются с крыши на крышу — в этом районе расстояния узкие, — летают, парят в ночи, словно цирковые артисты в монашеском одеянии. Порою, конечно, приходится опускаться на землю. Чтобы добыть пропитание, продать украденное, «сделать покупки» (имеются в виду наркотики, главным образом гашиш, но также амфитамины и ЛСД), а порой просто, чтобы перейти улицу, через которую нельзя перелететь, вроде улицы Лаэтана. Тогда, оказавшись у скудно освещенных или покинутых домов, они подныривают под огораживающие веревки, и, выстроившись в ряд и сохраняя значительное расстояние друг от друга, передвигаются гуськом, бегом пересекают пустынную дорогу и затем поднимаются на крышу подходящего здания. Для подъема веревки не использовались, разрешалось разве что новичкам да тем, у кого в руках тяжелый груз. Чтобы стать человеком крыши, существовал один-единственный критерий: умение вскарабкаться по стене любого дома в городе без веревки. Кошки использовались только для того, чтобы перескочить с крыши на крышу.
