- Нет.
- Вторник, семнадцатое марта.
- И? – Шарп посмотрел на него вопросительно и недоуменно.
Хоган рассмеялся:
- Ты грешник, нераскаявшийся, а потому обреченный грешник, вот ты кто. Это день Св. Патрика, день Ирландии. Выдай сержанту Харперу бочонок рома – он-то добрый католик.
Шарп усмехнулся:
- Пожалуй, он этого заслуживает.
Хоган смотрел, как полк Южного Эссекса сбивает шаг и входит на мост, следуя за Шарпом и его разношерстным сборищем женщин, детей, слуг и мулов. Хоган был опечален, поскольку числил высокого стрелка другом. Иногда Шарп был излишне высокомерен, но Хоган, помимо инженерных знаний, держал в голове и Шекспира: «В дни мира украшают человека смирение и тихий, скромный нрав»[30]. Но военная кампания была ужасной, до мира было далеко, и завтра, в день Св. Патрика, армия начнет окапываться вокруг Бадахоса. Хоган понимал, что смирением и спокойствием эту крепость не взять. Могло бы помочь время, но времени Веллингтон им не даст. Генерала беспокоило, что французские полевые армии, превосходящие по численности британские, могут прийти на выручку, поэтому Бадахос надо взять быстро. Платой за это будет кровь, так что атака будет скоро, слишком скоро, может, даже до конца Великого поста[31]. Хогану не нравилась перспектива заполнить брешь мертвыми англичанами. К тому же, он обещал поговорить с Веллингтоном – и он сдержит слово, но не так, как надеется Шарп, а так, как положено другу: он попросит генерала, если возможно, отказать Шарпу в его просьбе. Он спасет Шарпу жизнь – в конце концов, это самое малое, что можно сделать для друга.
Если бы кто-то поднялся в воздух над Бадахосом на новомодном воздушном шаре, он увидел бы нечто похожее на четверть зубчатого колеса, где старинный каменный замок на скале был бы гигантской ступицей, северная и восточная стена – спицами, встречающимися под прямым углом, а южная и западная стены смыкались в длинную кривую с семью башнями-зубьями.
Атаковать с севера невозможно: город построен на берегу Гвадианы, которая у Бадахоса шире, чем Темза у Вестминстера, а перейти ее можно только по древнему каменному мосту. Каждый ярд его простреливается пушками с северной стены, а за рекой, охраняя вход на мост, стоят три внешних форта, крупнейший из которых, Сан-Кристобель, может вместить больше двух полков. Французы уверены: с севера атаки не будет.
