Осторожно поставив чай на столик у кровати, он закурил и лег врастяжку. Прямо перед его глазами очутились две голые девицы во всем блеске полиграфического совершенства «Плейбоя», из которого их выдрал его младший брат. Девицы были неаппетитны, как пирожные с горой крема, — мясистые округлости, лишенные всякой тайны. Правда, у девиц хорошие белые зубы.
Открылась дверь, вошел Куан Кэй — младший брат, вместе с которым они жили в комнате. Куан Мэн сразу почувствовал, что брату что-то нужно.
— Мэн, ты видел эту картину в «Одеоне»?
— Нет.
— Говорят, хорошая.
— Ну и что?
— Наши ребята собираются на девять пятнадцать. У тебя доллара не найдется?
Куан Мэн протянул доллар, и брат умчался. Куан Мэн усмехнулся. С тех пор как несколько месяцев назад он начал работать, все его недолгие разговоры с братом вели к одному — и он уже наперед знал это. Он осторожно отпил обжигающий чай — в горле стало горячо. С тех же самых пор у отца все время плохое настроение. Куан Мэну казалось, что отец сильно недоволен его работой — должностью простого клерка. Отец сам всю жизнь проработал клерком в пароходстве и всегда говорил — у клерка нет будущего. А теперь старший сын пошел по его стопам. Кто его знает, о каком будущем для сына мечтал отец, но ясно, что мечта не сбылась. Отец стал злиться на сына — сын должен был оказаться способным на большее, и, если бы добился большего, отец бы чувствовал, что его заботы не пропали даром. В душе же злился он на самого себя и одного себя винил в неудаче Куан Мэна.
Окончив школу, Куан Мэн восемь месяцев искал работу. Конторский служащий никому не нужен, а ничему другому в школе Куан Мэна не научили. На высшее образование не было денег, а на стипендию Куан Мэн рассчитывать не мог — он никогда не был отличником.
Вообще, когда класс узнал экзаменационные отметки, они не вызвали удивления. Отличники могли надеяться получить стипендию; у кого богатые родители, те ни о чем не беспокоились: пойдут в университет, а если не пройдут по конкурсу, так уедут за границу. Большинство же, такие, как Куан Мэн, и не волновались, и ничего не ожидали. Они знали свое будущее. Если у кого-то и были тайные мечты, они забылись, как только начались поиски работы. Было понятно, что станут они такими же, как их родители, что жизни их предопределены. Через несколько недель после выпускных экзаменов они сделались взрослыми, они смирились с судьбой, без отчаяния, без трагедий.
На другой день после экзаменов домой к Куан Мэну пришли ребята из его класса — Хок Лай и Надараджа. Он провел их сквозь семейную сутолоку в свою комнату. Закрытая дверь создавала какое-то подобие отделенности от остальных.
