Вместе с чешским и польским, сербским и болгарским, а также несколькими другими наречиями русский язык принадлежит к великой славянской семье языков, которая, в свою очередь, — вместе со скандинаво-саксонской и латинской семьями, а также с языками литовским, персидским, армянским и грузинским, — принадлежит к великой индо-европейской или арийской ветви. С течением времени, — мы надеемся, вскоре, и чем скорее, тем лучше, — сокровища народной поэзии южных славян и новые литературы поляков и чехов сделаются доступными для западно-европейских читателей. Но в настоящем труде я коснусь литературы одной лишь ветви великой славянской семьи, а именно русской, или восточной, ветви; и даже при этом ограничении я принужден буду умолчать о южнорусской или украинской литературе и песнях. Я буду говорить лишь о литературе великороссов, или, проще, о русской литературе. Из всех славянских языков великорусский пользуется наиболее широким распространением. Это — язык Пушкина и Лермонтова, Тургенева и Толстого.
Подобно всем другим языкам, русский воспринял в себя много иностранных слов: скандинавских, турецких, монгольских, а позднее — греческих и латинских. Но, несмотря на ассимиляцию многих племен урало-алтайского или туранского корня, которая была уделом русского народа в продолжении многих веков, его язык сохранился в замечательной чистоте. Приходится только удивляться, что перевод Библии, сделанный в IX ст., на языке, которым тогда говорили в Болгарии и Македонии, до сих пор в общем понятен даже русскому простолюдину. Грамматические формы и конструкции фраз этого перевода совершенно различны от теперешних; но корни слов и даже значительное количество слов — те же, которые были в употреблении тысячу лет тому назад.
Должно, впрочем, сказать, что даже в этот ранний период язык русских славян достиг уже высокой степени совершенства. Очень немногие слова евангельского текста сохранены по-гречески, причем это обыкновенно названия предметов, неизвестных южным славянам; но в то же время ни одно из отвлеченных понятий и ни один из поэтических образов оригинала не подверглись искажению, и переводчики нашли для них надлежащие выражения. Многие выражения перевода отличаются поразительной красотой и сохранили эту красоту до настоящего времени. Каждому памятны, например, затруднения, которые испытывал ученый доктор Фауст, в бессмертной трагедии Гете, при переводе фразы: «В начале было Слово». «Слово» — Das Wort — в современном германском языке показалось доктору Фаусту чересчур низменным для выражения идеи: «Бог был Слово». Но «Слово» в старославянском переводе, помимо своего коренного значения, заключало гораздо более глубокий смысл, чем немецкое «Das Wort». Оно отчасти сохранило его и до настоящего времени; в старославянском же языке в понятие «Слово» включалось также понятие о «Разуме» — немецкий «Vernunft», и вследствие этого оно давало читателю идею достаточно глубокую, чтобы во второй части евангельского стиха не чувствовать противоречия.
