Глава VI
В руках алжирцев
Я подчиняюсь. Меньше всего на свете в этот момент мне хотелось бы вызвать раздражение этих типов, вообразивших себя Зорро. Они напряжены и преисполнены важности. По-видимому, они кажутся себе хладнокровными и невозмутимыми. Любое неловкое движение с моей стороны может спровоцировать стрельбу. Правда, я не думаю, что они собираются меня убить, скорее всего, эти два олуха, опьяненные нелепыми мечтами, решили просто поразвлечься. Такие вещи всегда чувствуются. В подобных случаях остается только молчать и ждать, когда страсти поутихнут… Итак, я иду с ними, хотя все во мне кипит, после того как этот тип обозвал меня шпиком. Чертовски обидно, если учесть, что я всегда был сам по себе. Мы идем за спутником Эстараша – он, как я позже узнал, работал одно время на кухне «Литтораль» – и, не встретив никого по дороге, выходим через служебный вход на темную улочку. Недалеко от нас стоит машина с заведенным двигателем и шофером за рулем. Обойдя четыре колымаги, мы садимся в автомобиль и едем.
Четверть часа спустя, по-прежнему в сопровождении моих охранников, я спускаюсь по железной лестнице и оказываюсь в помещении (по-видимому, это ремонтная мастерская), воняющем маслом, бензином и резиной. Оно скупо освещено малокровными лампочками. Здесь нас уже поджидает «приемная комиссия» из трех человек: самодовольный тип с подстриженными ежиком волосами; седой старик в очках, важного и властного вида, одетый так, будто его только что подняли с постели, и мусульманин, похожий на Насера. Видимо, старик не был предусмотрен в программе моих похитителей, поскольку, увидев его, они издают удивленный возглас. Старик сразу же накидывается на них, понося их на чем свет стоит за их ковбойские игры и за то, что лезут не в свое дело. Правда, как говорит старик, Али, к счастью, предупредил его об этой бессмысленной затее, а он уже предупредил капитана, который не замедлит явиться.
– Капитан нас похвалит,– убежденно говорит тот, который стащил мою пушку.
– Ну да, как же! А пока выбросите оружие – куда угодно, но чтобы я его больше не видел…
Они прячут пушки. Этот старик внушает им уважение. Он направляет на меня сияние своих очков и изображает на лице смущенную улыбку.
– Это недоразумение, месье,– произносит он.– Все уладится. Эти юнцы, знаете ли, видели только насилие. От взрывов бомб они стали немного чокнутыми.
