– Волос Кристин?
– Вот этого я не знаю. В конце концов, очень может быть, что эту прядь волос придумали потом.
– А каким образом тогда всплыло ее имя?
– Случайно. В тот период жандармы разыскивали одну девицу, которая удрала из исправительного дома в Лурде. Она обнаружилась в наших местах, потом след ее был утерян. Наконец ее засекли, и выяснилось, что она нашла пристанище у Кристин. По месту и почет, как говорится. Кристин понятия не имела, что та в бегах, они познакомились случайно, приглянулись друг другу, Мод ей сказала, что она бродяжничает, та предложила ей жилье и т. д.
– Эту беглянку звали Мод?
– Да. Ее полное имя…– Он заглядывает в свой блокнот.– Я все записал, потому что это является частью биографии Кристин… Ее полное имя – Мод Фреваль.
– Мне по-прежнему не очень ясна связь между Кристин, этой Мод и развратным нотариусом.
– Может быть, ее и нет. Но воображение людей разыгралось. Эту Мод уже арестовывали за проституцию. Мы подумали, не принялась ли она за старое уже здесь. Ну, и тогда предположили, что существует какое-то подпольное заведение… или, точнее, некая организация «бале роз»[19]…
– В лоне которой, если я осмелюсь так сказать, якобы усоп наш нотариус?
– Совершенно верно.
– Стоп! Минуточку, Дельма! «Бале роз», подпольное заведение… Неужели вы полагаете, что в таком городишке, как наш, все эти подпольные бордели или «бале роз» не были бы в конце концов обнаружены?
– В таком городишке, как наш? Послушайте, г-н Бюрма, я отлично знаю, что такое провинция. Вам достаточно сменить ваши башмаки или еженедельную газету, как весь город об этом знает. Но наряду с этим существуют столь охраняемые секреты – именно по той причине, что все друг за другом следят,– и даже полиция никогда в жизни до них не докопается. В провинции все именно так.
– Да, пожалуй. Кроме того, все, что я говорил, больше касается подпольных борделей, нежели «бале роз». Подпольный бордель открыт для всякого встречного-поперечного, и в конце концов туда проникает какой-нибудь полицейский. В то время как какой-нибудь частный клуб для престарелых господ, наподобие того, что накрыли в Ницце, если женская половина держит язык за зубами… В Ницце у одной из девиц язык оказался слишком длинным, иначе бы никогда… По-видимому, Мод Фреваль не стала трепать языком?
– Может быть, и трепать было не о чем.
– Ее снова отправили в исправительный дом?
– Наверное.
– А Кристин?
– Все сжалились над ее судьбой, над бедной жертвой сердечной доброты. Ее хозяева из парикмахерской, Жиль и Жина с улицы Гранрю, поручились за ее нравственность, профессиональную добросовестность и т. п. По-видимому, ее не стали больше дергать. Наверное, придется все это пересмотреть заново, поскольку с ней так расквитались.
