– В этом-то вся и загвоздка. Я не уверен, что она покончила с собой.
– Как вы сказали?
Он чуть не подавился.
– Вы же мне сами сказали, что… что она… на люстре…
– Да, но совсем не обязательно, чтобы она сама себя к ней подвесила. Это мог сделать кто-то другой, предварительно придушив ее.
Он не спрашивает меня, на чем я основываюсь, высказывая эту гипотезу. Он бормочет сквозь зубы:
– Повесилась или ее повесили, что это меняет? Это все равно может не иметь никакого отношения к Аньес и ее исчезновению. И даже если предположить, что ее убили… Эта девка, судя по той открытке, которую вы нашли в ее почтовом ящике, имела довольно специфических знакомых…
Он оставляет клочок ткани на краю стола и берет открытку, которую я только что выложил. Он вертит ее и так и эдак.
– Если я правильно понимаю, это какие-то проходимцы. От таких людей всего можно ожидать.
– Во всяком случае,– говорю я, забирая у него открытку и засовывая ее в карман,– Дакоста придется выпутываться из неприятной истории. Если полиция учует преступление, она не будет сидеть сложа руки. Есть риск, что на каком-нибудь повороте расследования всплывет имя Аньес. Тогда они обратятся к вашему приятелю, и вот тут-то ему придется несладко, когда они узнают, что он не заявил об исчезновении своей дочери. Если только он не навесит им какую-нибудь лапшу на уши. Ну, к примеру, что она отдыхает у родственников. Но если им во что бы то ни стало потребуется Аньес как свидетель, вы ведь представляете себе картину? А теперь есть шанс, что полиция никогда не обнаружит никакой связи между Аньес и Кристин. Возможно, именно с этой целью из ящиков вытряхнули их содержимое.
– Вам не кажется, что следовало бы ввести Дакоста в курс дела?
– Это было бы неплохо.
– Я ему сейчас же позвоню, скажу, что приеду. Вы поедете со мной?
– Нет, у меня дела в городе. Молодой человек, которого я отправил в первые ряды, по следам полиции, возможно, уже может мне что-то сообщить.
Дорвиль встает и направляется к телефону. Взявшись за трубку, он как будто передумывает и словно погружается в глубокие размышления.
– Черт возьми! – восклицает он.– И все же я продолжаю думать, что это всего лишь совпадение и не имеет никакого отношения к Аньес. Ну а если здесь есть какая-то связь, то что бы все это могло значить?
Он начинает мне действовать на нервы, разыгрывая деревенского дурачка.
– Не будьте ребенком,– говорю я.– Вы забыли о банкноте в десять тысяч франков?
– Нет, не забыл. Но я не вижу…
