— Может быть, ты все-таки сходишь на выпускной? — Джеральд мягко потрепал дочь по щеке. — К дяде можно поехать и завтра…
— Выпускной — дерьмо, — бросила Кейт и, схватив сумку, выбежала в коридор, чтобы не слышать папиного ворчания по поводу ее ужасной лексики.
Прощание с Гарри затянулось, поэтому на сборы у Кейт осталось каких-то полчаса. Она сгребла в охапку джинсы и капюшонки, а отец помог ей затолкать все это в большую дорожную сумку.
— Господи, как ты похожа на свою мать… — пробормотал Джеральд, поднимая с пола вывалившуюся из сумки маечку. — Та тоже умудрялась откладывать все до последней минуты.
— Не сравнивай меня с ней, — вспыхнула Кейт. — Ты же знаешь, меня это бесит.
— Кейт…
— Что?
— Ладно, не сейчас. А то ты точно опоздаешь на поезд. Вот, возьми. — Джеральд вытащил из кармана кредитную карту и протянул ее дочери. — Этого должно хватить на пару месяцев. Я не уверен, что дядя Скотт нанял кухарку, а его стряпню лучше не пробовать. Поэтому питаться тебе придется в местных кафе…
Кейт запихнула сумку под сиденье и высунулась в окно. Джеральд стоял на платформе с таким скорбным лицом, что Кейт захотелось плюнуть на обещание, на дядюшку Скотта и выскочить из поезда. Но она уже взрослая девочка и должна держать свое слово. Кейт вздохнула и помахала отцу рукой. Поезд тронулся, и перрон медленно поплыл назад…
— Прошу прощения, но это, кажется, мое место…
— Что? — Кейт подняла голову и увидела перед собой молодого человека.
Ей сразу же показалось, что этот парень чем-то похож на Микки: голубоглазый, светловолосый, стройный уверенный в себе красавец. И конечно же, дамский угодник и подлый изменник. Однако Кейт не почувствовала ни волнения, ни покалываний в области сердца, — в общем, ничего такого, что должна была почувствовать девушка, встретившая мужчину, похожего на ее предателя-возлюбленного. Кейт ощутила лишь раздражение. Да и оно было вызвано вовсе не сходством незнакомца с Микки, а чрезмерной самоуверенностью, которую прямо-таки излучала его белозубая улыбка.
— Двадцать два. Мое место, — все еще улыбаясь, произнес молодой человек.
Кейт посмотрела на номер, а потом — на свой билет. Действительно, ее место — двадцать третье, а она заняла двадцать второе. Что за дурацкая педантичность? Какая ему разница — двадцать два или двадцать три? Неужели он не мог занять свободное место?
— Извините, — буркнула Кейт, нехотя пересела на противоположное сиденье и снова уставилась в окно.
