Она не знала, сколько времени продолжалось это странное оцепенение, как долго ее взгляд оставался прикованным к его строгому, бесстрастному лицу, но все закончилось, когда где-то в глубине дома хлопнула дверь.
Эшли быстро выдернула свою руку и отвернулась.
Росс поднялся и взглянул на часы.
— По-моему, нам пора уходить.
Эшли тоже встала и с удивлением обнаружила, что пол вдруг начал уходить из-под ног.
— Я… — Ей пришлось снова опуститься в кресло. — Вам надо остаться. Джордан огорчится, если вы уйдете.
Росс усмехнулся.
— Сомневаюсь. Я отвезу вас домой.
— Мне не нужны провожатые.
— Может быть, вам лучше остаться здесь?
— Только не здесь! Я хочу домой. — Эшли повторила попытку подняться, но была вынуждена ухватиться за Росса. — Черт, да идите же! Мне…
— Хватит упрямиться, — резко сказал он. — Мы выйдем отсюда вместе, и я отвезу вас домой. Будете сопротивляться — применю силу.
Усталость, напряжение, отчаяние и выпитое на пустой желудок бренди сомкнули ряды и совместно обрушились на Эшли. Лампочки в голове гасли одна за другой, и Эшли смутно понимала, что скоро окажется в полной темноте.
Коридор. Она не помнила, как они вышли из библиотеки.
Ступеньки. Какие они узкие и высокие. Как только здесь люди ходят.
Двор. Машина.
Темнота все же настигла ее.
— Где ваш ключ?
— В сумочке.
— Какой этаж?
— Третий.
Странно, но она сама набрала код на панели возле входной двери и почти самостоятельно дошла до лифта.
— Спасибо, дальше я сама.
Росс лишь покачал головой, а у Эшли уже не было сил спорить.
Лифт не работал, и они поднялись по лестнице. В тепле Эшли снова овладела сонливость: к ногам как будто подвесили мешки с песком, веки налились свинцом, мысли терялись в заполнившем голову тумане.
Эшли смутно сознавала, что кто-то поднимает ее на руки и вносит в квартиру. Потом ее положили на кровать.
— Не уходи, — пробормотала она.
Сознание возвращалось медленно, как будто после долгого летаргического сна. Открыв глаза, Эшли обнаружила, что лежит в своей постели, но как она туда попала и что случилось накануне — на эти вопросы память не давала никакого ответа. В голове кружились разрозненные мысли, неясные образы, отдельные, совершенно не связанные между собой обрывки разговоров. Вот Мелвин и Кэрри перед алтарем. Вот священник, объявляющий их мужем и женой. Вот… «Мне говорили, что женщины всегда плачут на свадьбах»…
Она крепко зажмурилась, надеясь, что вот сейчас снова откроет глаза и окажется в привычном, знакомом мире, где Мелвин ее жених, где они готовятся к свадьбе и где нет ни тревог, ни страха, ни отчаяния. И верно, образы стали яснее, картины отчетливее, разбросанные события минувшего дня вдруг соединились в логическую цепочку, и Эшли с ужасом осознала, что кошмарные видения не игра подсознания, а явь, реальность, от которой ей теперь никуда не уйти.
