Бессмысленно пытаться противостоять Всевышнему. И пока возможно, он должен наслаждаться волшебными мгновениями. А когда придет время — смиренно раскрыть объятия и отпустить Дженну, молясь лишь о том, чтобы она, очутившись на воле, не сожалела о тех днях, которые они провели вдвоем.
— Иногда ты кажешься каменным идолом, которому поклонялись древние племена, — такой же суровый и неприступный, — сонно промурлыкала Дженна, нежно прикасаясь к его лицу. — О чем ты думаешь?
— О бесценном подарке, который получил от Бога, — ответил Рейвен и, проведя щекой по ее теплой ладони, прижался к ней губами. Затем, оторвавшись, посмотрел на Дженну восторженными глазами. — Ты удивительно прекрасна, женственна, чувственна, притягательна. Тобой трудно насытиться, я постоянно хочу тебя. — Рейвен осторожно, но в то же время страстно прикусил ей палец, наслаждаясь запахом женской руки. — О, как я хочу вновь услышать твои сладкие стоны!
Дженна глядела на Рейвена, распростертого на постели, нагого и могучего, как суровая скала, нависшая над морем. Солнечные лучи, падающие из окна, освещали прекрасную стать, казавшуюся воплощением мужской красоты. И этот повелитель признается, что жаждет наслаждаться ею. Слезы счастья, словно маленькие звездочки, заблестели на пушистых ресницах. Не произнося ни слова; Дженна провела рукой по груди и плечам самого привлекательного и самого желанного для нее мужчины, с удовольствием ощущая крепкие мышцы.
Рейвен распахнул объятия, и Дженна мгновенно утонула в них.
— Я люблю тебя, — сказала она, обнимая Рейвена. — Люблю, наверное, с того самого мгновения, когда ты вырвал меня из смертельной пучины.
Он прикрыл глаза. Признание болью отозвалось в его сердце. Рейвен нежно поцеловал Дженну и, прижав палец к ее губам, покачал головой.
— Не надо, — прошептал он.
С грустью смотрел он в ее изумительные глаза.
Дженна с тревогой смотрела на Рейвена, пытаясь понять, что происходит. Она заметила боль в его вдруг померкшем взгляде, но не могла догадаться, чем она вызвана.
— Что с тобой? Ты не хочешь, чтобы я…
Но очередной поцелуй, теплый, как солнечный луч, и сильный, как гребень волны, не дал ей договорить. Рейвен долго не отрывался от трепетных губ, наслаждаясь их свежестью и нежностью и снова ощущая нарастающее желание.
— Все в порядке, — прошептал он наконец. — Я знаю, ты хочешь отблагодарить меня за то, что я спас тебе жизнь. Но пойми, дорогая, не обязательно говорить о любви. Я сам многим обязан тебе. Твое внезапное появление открыло мне глаза на то, какой прекрасной может быть жизнь. Я словно попал в райский сад, в котором никого нет, кроме нас, созданных Богом друг для друга.
