— Что? Ты не позволишь? — Дженна с неподдельным удивлением посмотрела на Рейвена, который неподвижно сидел напротив. — Да какое отношение ты имеешь к моей жизни? Хватит с меня отца и трех братцев, считавших, что они тоже несут ответственность за мое благополучие и все время вмешивались в мои личные дела.
— Так ты любишь Марка? — настаивал Рейвен.
— Нет! Я разлюбила его с той самой ночи, когда убедилась, что он не может заниматься со мной сексом. Марк, рыдая, заснул в моих объятиях.
— Что?! — Рейвен не верил своим ушам.
— Видимо, Марк женился на мне потому, что я ему просто нравилась. Он тоже мечтал о семье, детях, полагая, что я вполне подхожу для роли заботливой матери и любящей жены. По его мнению, только я была способна изменить его жизнь. Но бедный Марк ошибался. Несмотря на все старания, он так и остался гомосексуалистом и боялся признаться в этом не только кому-либо, но в первую очередь себе.
Дженну потрясли собственные слова. Она никогда не рассказывала о той ужасной ночи, когда муж и жена вдруг поняли, что их брак — сплошной самообман. Девушка не разоткровенничалась бы и сейчас, если бы Рейвен не проявил такую настойчивость. Она судорожно вздохнула, испытывая желание провалиться сквозь землю, растаять в воздухе, словом, скрыться от черных внимательных глаз, полных сострадания.
— Ну, доволен? — Ее голос дрожал. — Что касается меня, то хуже, чем сейчас, я себя никогда не чувствовала. В следующий раз я предпочту утонуть, чем выворачивать душу наизнанку перед едва знакомым человеком. Так что, когда моя лодка снова пойдет ко дну, не пытайся меня спасать, ибо ты назначаешь слишком высокую цену за помощь. Рейвен покачал головой.
— Забавно, точно так же говорила мне когда-то Энджел.
Грустная улыбка, свидетельствовавшая о пережитом страдании, тускло заиграла на его губах. Словно острый нож полоснул девушке по сердцу. Она поняла, что разбередила рану, не менее болезненную, чем ее собственная. Гнев тут же сменили раскаяние и сочувствие.
— Извини, — послышался шепот. — Я не хотела…
— Все в порядке, — остановил ее Рейвен, отворачиваясь. — Ты не виновата, что когда-то и со мной жизнь поступила очень жестоко.
— Но если бы я предполагала, то не была бы настолько бессердечной.
Улыбка смягчилась. Рейвен погладил Дженну по щеке жесткой ладонью.
— Я же сказал, все в порядке, и ты можешь не беспокоиться.
Повернувшись, он достал из ящика стола штопор. Пара легких движений сильных мужских рук — и пробка вылетела из бутылки.
