— Ты не замерзла? — спросил Рейвен, глядя на стройные длинные ноги, наполовину скрытые фланелевой ковбойкой.
Дженна пожала плечами и, продолжая заниматься устрицами, примирительно сказала:
— Извини, мне, наверное, нужно немного подышать свежим воздухом и поостыть.
— Или хорошенько поужинать, — добавил Рейвен.
Она удивленно посмотрела на него.
— Ты что, читаешь мои мысли? Как ты догадался?
— Разве это трудно? После обеда прошло уже пять часов, а голод, как известно, — не тетка, — пояснил Рейвен и, взглянув на рубашку, скрывавшую стройную фигурку, добавил: — Давай-ка я сам приготовлю устриц, а ты иди в каюту, там гораздо теплее.
— Слушаюсь, папочка!
— Папочка? — Рейвен от души расхохотался.
Дженна посмотрела на него и тоже улыбнулась. Правда, не совсем весело. Она еще не оправилась от обиды и разочарования, когда Рейвен вдруг заговорил о том, какая получится из нее прекрасная мать. И к тому же поддел в тот момент, когда она сгорала от желания поцеловать его руку.
— Тебе говорили, что ты обладаешь… — начал Рейвен, задыхаясь от смеха, но Дженна опередила его:
— Что я обладаю исключительным чувством юмора? Да, мне не раз приходилось слышать об этом. — Она точными движениями продолжала вскрывать скользкие раковины, заставляя себя не смотреть в черные глаза. — Но, к сожалению, пока нет такого обменного пункта, где за юмор я могла бы получить хотя бы немного сексуальной привлекательности.
Сначала он не совсем понял смысл сказанного, но потом принял слова за очередную шутку и рассмеялся, сожалея о том, что судьба не свела его с удивительной женщиной гораздо раньше.
Дженне же пожелание показалось отнюдь не смешным. И вообще, чувство; юмора начисто покидало ее, если дело касалось интимных отношений.
— Возьми. — Она в сердцах протянула нож Рейвену. — Я действительно замерзла, лучше уйду и приготовлю соус.
Рейвен перевел взгляд с ее ног, исчезнувших за дверью, на острый нож, который лежал на ладони. Ему показалось, что, прежде чем скрыться в каюте, Дженна с удовольствием бы воткнула острое лезвие в него самого, а не в раковину с устрицами. Почему он так подумал, Рейвен, как ни пытался, объяснить не мог.
