— Я не понимаю… — прошептала она.
Он вздохнул:
— Конечно, не понимаешь. И это не твоя вина. Но мне пришлось остановиться, иначе… я бы совсем не смог остановиться, и тогда бы ты возненавидела меня.
Она не могла ничего ответить. Ее сердце бешено стучало, тело дрожало от неутоленного желания.
Ненавидеть его? Что он хотел этим сказать? Она ненавидела его сейчас за то, что он оставил ее вот так, отчаянно жаждущую пойти до конца и узнать секрет.
— Пойдем домой, — сказал он хмуро.
Всю дорогу они молчали. Он даже не взял ее за руку, стараясь держаться в стороне. Сложив на груди руки, Ди шла с опущенной головой, чувствуя себя отвергнутой целым миром.
— Ты полна сюрпризов, — сказал он, когда они остановились возле ее дома. — Не смотри на меня так. Я не могу объяснить этого сейчас, особенно когда твоя мать, возможно, стоит у окна, но ты… Ладно, в любом случае…
Он быстро поцеловал ее в щеку и, торопливо пожелав спокойной ночи, ушел.
Усталая и подавленная, Ди вошла в дом. Так и есть! Мать ждала ее в холле, в домашнем халате и в бигудях.
— Ну и как он себя вел? — спросила она. — Прилично?
— О да, прилично… — вздохнула Ди. — Спокойной ночи, мам.
Как Марк и предсказывал, призыв начался в следующем месяце.
Теперь она только изредка видела его — все свободное время Марк проводил на летном поле на окраине Лондона. Джо очень гордился им и даже освободил от работы в субботу, чтобы Марк мог использовать это время для своей летной практики.
— Я бы еще больше гордился им, будь он моим сыном, — признался Джо жене. — В конце концов, может, это еще и случится…
Он перевел взгляд на Ди, которая чем-то занималась в саду.
Хелен нахмурилась:
— От него и так было уже достаточно неприятностей.
— Это не его вина.
— Мне как-то не нравится, что сейчас происходит с Ди. Что-то тут не так.
— Она просто скучает по нему.
Джо начал приглашать Марка на ужин в те дни, когда Ди была дома. И все они слушали рассказы Марка о его жизни на летном поле.
— Они позволили мне вчера взять контроль управления, — сказал он однажды. — Вы даже не можете себе представить, что значит быть там, наверху, чувствуя, что в твоих руках власть над всем миром и ты можешь сделать все, что захочешь.
— Я помню, когда в четырнадцатом году началась война, — начал рассказывать Джо, — никто и не думал использовать самолеты как военную технику. Они казались такими хрупкими — кусок дерева с холстиной. Но потом кому-то пришла в голову идея взгромоздить на самолет пулемет — и дело пошло. Потом были созданы Королевские Военно-воздушные силы, появились летные курсы.
