И речь идет не только о широко описанной в литературе (хотя, не исключено, гипертрофированной христианскими оппонентами) гностической мистике тамплиеров. Философско-культурные кружки эпохи Возрождения при герцогских и княжеских дворах Италии – Медичи, Сфорца, Борджиа и т.д. – оказывались практически сплошь герметическими и/или эзотерико-гностическими. И это была не только магия, алхимия, астрология, хиромантия, нумерология и т.д.
Философско-художественные поиски кружка Козимо Медичи (в том числе, в основанной под руководством Марсилио Фичино флорентийской «Платоновской Академии») были одновременно поисками способов экстрагировать пневму – искры божественного света – и соединиться с Плеромой. А алхимия ядов при дворе Борджиа была порождена вовсе не только политической прагматикой борьбы с властными конкурентами. Это был, прежде всего, поиск философского камня, а также особых ядов, обеспечивающих «священную смерть» – то есть позволяющих уйти из греховной жизни сразу в божественное инобытие.
И этот «возрожденческий» гностический всплеск – имел не только «левый», окологерметический, полюс, с проявлением которого нередко связывают многие гениальные научные и культурные творения того времени. Вместе с ним в Европу пришла и правая ультрагностическая волна. И, возможно, моральная приемлемость для части возрожденческой элиты «Пира во время чумы» – не столько свидетельство «распущенности нравов» в ту эпоху, сколько признак этого самого ультрагностического влияния.
А в ряде регионов Южной Европы весьма радикальный гностицизм катаров и вальденсов в какой-то момент просто полностью вытеснил христианство. И для борьбы с этой ересью понадобился специальный (как известно, небывало свирепый и кровавый) «альбигойский» крестовый поход.
Особенно мощный вброс гностицизма, видимо, получила Испания, которая в ходе веков Реконкисты, не исключено, восприняла дополнительный гностический импульс от мавров. И, вероятно, особые формы испанских «культов смерти» Нового времени – не в последнюю очередь связаны с гностикой.
Нельзя также исключить, что по указанной причине именно в Испании возникла и отличалась особой, почти ритуальной, жестокостью (и одновременно особым усердием в преследовании евреев, включая крещеных евреев – марранов) Святейшая Инквизиция.
При этом, разумеется, особую роль гностические идеи и практики приобретают в узком элитном и контрэлитном слое (где они не могут не оказывать влияния, в том числе, на «большую политику»). И в хрониках, и в художественной литературе европейского средневековья описания кровавых оргий в замках владетельных сеньоров занимают слишком много места, чтобы быть чистой выдумкой. В частности, легенды о «Синей Бороде», как считают некоторые исследователи, – имеют вполне реальную почву в распространенности среди элиты средневековой Европы кровавых ультрагностических ритуалов.
