Шон Лаккези сидел за столом, просматривая записи в памяти мобильника. Перед ним стоял лэптоп с открытым на экране рабочим столом. За иконкой Internet Explorer виднелась iTunes, за ней — Skype, а позади — пустое окно Word doc, которое он открыл час назад, чтобы написать сочинение по английскому.
Тут зазвонил телефон, и экран заполнило лицо Тары. Он убавил звук на компьютере.
— Привет, Тара.
После чего навел курсор на iTunes и кликнул мышкой, продолжая слушать, что она ему говорит.
— Не-а, только английский. Я еще ни одного слова не написал. Даже тему не помню.
Она продолжала говорить, а он вдруг потерял интерес к стоящему напротив экрану.
— Хм-м. Это здорово, мне нравится. — Он развернулся в кресле и встал.
— Ух ты! Ну, не знаю… Даже не знаю, что на это сказать.
Он начал расхаживать по комнате, вслушиваясь в каждое произнесенное Тарой слово.
Потом Шон сел на кровать, потом лег.
— Я в этом не очень разбираюсь. Слишком трезв для такого разговора. — Он взглянул на часы. — А почему бы тебе не приехать ко мне?
Джо и Анна вернулись из бара голодные. Джо открыл холодильник и достал оттуда блюдо с оставшимися со вчерашнего дня котлетами. С грохотом захлопнул дверцу и с таким же грохотом поставил блюдо на стол.
— Ш-ш-ш! — Анна показала пальцем вверх.
Джо не обратил на это внимания и сунул котлеты в микроволновку.
— Что это с тобой? — спросила Анна.
— Ничего.
— Да нет, что-то тут не так. Давай рассказывай.
— Мне просто не хотелось там так долго задерживаться, вот и все. Дел у меня полно.
— Но ведь весело было.
— После такого количества напитков, да, может быть.
— И что это должно означать?
— Ничего. Хлеб у нас есть?
— Есть. — Она указала на багет, лежащий прямо перед ним.
Он взял нож и принялся резать хлеб.
— Ладно, кончай злиться. Тебе же хорошо было.
Но Джо ничего не ответил, и его глаза уставились куда-то вдаль.
— Знаешь, когда ты мне больше всего нравился? Когда мы были в Ирландии. То есть до того как… Мне очень нравился парень со спокойным, довольным выражением лица, он не хмурился поминутно, он все время шутил, даже смеялся.
— Я и теперь еще умею смеяться.
— Но ты не слишком часто пользуешься этим умением.
— Перестань, Анна, всегда ведь что-то мешает…
— Сейчас не мешает.
— Мы прекрасно провели вечер.
— А потом он перестал быть прекрасным. Потому что тебя куда-то повело.
— Вот уж нет, это тебя опять повело. Ты никак не можешь совладать с тем, что сидит у тебя внутри, поэтому ты все время смотришь на мир, словно через перекрестие движущегося прицела. И на ком оно может остановиться? На ком? Ну, ясное дело, на самом близком человеке. На мне.
