— Я ничего не смогу сделать, если буду думать лишь о вашей безопасности, — сказал он. — Я стану переживать из-за вас. Мне не удастся действовать на два фронта.
— Вы сошли с ума, Энтони. — Она покачала головой. — Сначала вы обещаете умирающей женщине, что позволите столкнуться в церкви во время торжественной заупокойной службы двум бандам кровожадных подростков. Потом вы говорите, что я не могу прийти и отдать Глории последний долг. Когда вы прекратите разыгрывать из себя Господа? Думаете, вам действительно удастся удержать ситуацию под контролем и все закончится как в сказке? Думаете, парни из шаек придут в храм, помолятся, а потом устроят совместный товарищеский ужин?
— Я не думаю! — Он схватил Кэрол за плечи. — Выслушайте меня хоть раз.
— Хоть раз? Что это должно значить? Когда вы в последний раз разговаривали со мной?
— Сейчас! — Пальцы Энтони впились в нее. — Завтра я пойду к Джеймсу и к братьям Тимоти. Я собираюсь рассказать им, где и когда будет проходить заупокойная служба, и попросить их прийти. Я хочу напомнить о том добре, которое сделала им Глория Макуэн, о том, что они люди, а потому обязаны исполнять свой долг. А их долг состоит в том, чтобы во время службы удерживаться от насилия. Конечно, когда они придут, я поставлю в дверях людей, которым они сдадут оружие.
— Людей? Вы имеете в виду полицейских?
— Нет! Только членов общины. Никаких копов. Потому что каждый во время этих похорон будет вести себя достойно и уважительно.
— Вы не в своем уме.
— Ну что ж, раз так, вам тем более не следует быть там — во избежание худшего.
Его челюсти сжались, а глаза снова приобрели мрачное выражение. Кэрол молча оплакивала покой, который они дарили друг другу. Он оказался недолговечным.
— Я буду в церкви, — сказала она. — Если вы думаете, что я позволю вам быть там одному, то совсем не знаете меня.
— Если вы пойдете, я буду…
— Помолчите. — Она положила пальцы на губы Энтони. — Может быть, этот брак и шутка, но пока он считается законным, я продолжаю оставаться вашей женой. А жена не позволит мужу оказаться один на один с голодной стаей. Даже если мы и ошиблись, вы и я клялись перед Богом, что этот брак будет прочным и в добре, и в беде. А большей беды, чем эти похороны, я не могу представить, что бы вы ни говорили.
Преподобный отвернулся, его плечи понуро опустились. Кэрол закрыла глаза, борясь с желанием обнять его.
— Тогда вы сядете в первом ряду, — наконец сказал он. — Там, где я смогу быстро прийти к вам на помощь.
