Кэрол смела остатки метательных снарядов в ящик стола.
— Да нет, все было о'кей.
— Говорят, ты чуть не выставила отсюда крошку Мэйбл.
— Славная пациентка повадилась ходить сюда как часы.
— А ты не считаешь, что стоит ей перестать навещать клинику, как с ней и вовсе сладу не будет?
Кэрол не обладала неистощимым терпением доктора родильного дома. Она в сердцах хлопнула по столу пачкой медицинских карт.
— Надо разложить их в алфавитном порядке, — не моргнув глазом сказала Огаста.
Помощница никогда не выходила из себя, и за это Кэрол готова была возненавидеть ее. В этой блондинке было шесть футов росту. Она никого не судила и никому не читала нотаций. Когда же имела дело с будущей матерью типа крошки Мэйбл, кормившейся торговлей наркотиками, а при случае, возможно, и принимавшей их, Огаста лишь хладнокровно набрасывала перспективу жить с больным ребенком, отравленным еще в материнской утробе. Она показывала фотографии, объясняла, что такое вечно хнычущий ребенок, которого ничем нельзя успокоить, который не в состоянии выразить свои чувства, не способен учиться в школе и всегда будет зависеть от матери, чьей обязанностью станет вечный уход за ним.
Если будущая мать не слишком далеко зашла, случалось, что она прислушивалась к Огасте. Кое-кто даже менял свой образ жизни. Однако подавляющее большинство сердились на нее — так же, как сегодня сердилась Уилфред.
— Так что же тебя тревожит? — спросила помощница.
Кэрол подняла глаза и увидела причину своей тревоги. В дверь вошел Энтони Хэкворт и остановился рядом с Огастой. Побарабанив пальцами по столу, девушка поглядела на священника и встала.
— Расскажу позже, — пообещала она.
Увидев устремленный мимо нее взгляд, Огаста обернулась и принялась осматривать пришельца так же тщательно, как осматривала своих беременных пациенток. Затем она посмотрела на Кэрол.
— Теперь понимаю, почему ты хочешь подождать, — сказала она, подарила гостю щедрую белозубую улыбку, отошла в сторону и широко зашагала по коридору.
Хэкворт остался стоять в дверях. Он все понял с первого взгляда. Зная, что здесь расположена амбулатория, священник ожидал увидеть стены, выкрашенные в традиционный зеленый цвет или оклеенные дешевыми обоями спокойных тонов. Однако стоило открыть дверь, как у него зарябило в глазах. Две стены в приемной были украшены лозунгами о необходимости беречь свое здоровье и соблюдать правила гигиены, выполненными в пышном стиле бандитских заборных надписей. На других двух стенах красовалась фреска, изображавшая детей разных рас, играющих на изумрудно-зеленой траве, которой соответствовало по-королевски голубое небо. Пластиковые стулья также были раскрашены в яркие цвета. Даже обложки разложенных на столах брошюр были такими цветастыми, что невольно привлекали к себе внимание.
