— Благодарю.
Мэри сидела на скамье в забавной птичьей позе, взгромоздившись с ногами и уютно упершись подбородком в колени.
— Зачем спрашивать? Это общественный пляж.
— Просто не хочется быть назойливым, если ты не нуждаешься в компании, Мэри-Белл, — без тени кокетства ответил он.
— Если бы я нуждалась в твоей компании, мы бы не расстались, — сообщила Мэри, убирая волосы с лица.
— Времена меняются, люди — тоже, — философски заметил Кейн, присев на песке напротив нее.
— Ты даже не представляешь, насколько сильно меняются люди. Прошедшее не вернешь, — обтекаемо очертила Мэри причины их несовместимости.
— У меня нет желания возвращаться в прошлое, — возразил он.
— Тогда зачем ты здесь?
— Из-за тебя, дорогая.
— Наивно и безосновательно.
— Но это правда.
— Тем более. Я другая. Можно сказать, что ты меня не знаешь. Не знаешь, чем я сейчас живу. У меня есть обязанности, которыми я не могу пренебрегать.
— Что же это за обязанности такие? — иронически поинтересовался Кейн, потерев затылок.
— Мне не до шуток. Есть несколько серьезных проектов, которые мне необходимо осуществить. Это связано с акушерством и педиатрией, и еще несколько образовательных программ, детский летний лагерь. Тебе это не интересно, — поспешно прервала она свои откровения.
— Звучит многообещающе. С чего собираешься начать? — постарался доказать свою заинтересованность Кейн.
— Вступлю в права наследования — будет видно. Конечно, это не просто. Я плохо разбираюсь в бизнесе. Ченнинг состоит в советах директоров двух крупных организаций, он хороший управленец. Но он мне не помощь.
— Почему?
— Мы с ним на разных сторонах баррикады. Если я проштрафлюсь, они с Лореттой будут претендовать на мою долю в наследстве.
— В завещании есть какие-то условия? — приготовился вникать Кейн.
— Больше, чем ты можешь себе представить.
— Какие, например?
— Мое поведение должно быть безупречным, безукоризненным, каким еще… ах да, идеальным. А репутация — прозрачной, как слеза младенца.
— Лихо они тебя!.. — с присвистом воскликнул он.
Мэри рассмеялась, став неотразимой. Он восхищался этой женщиной с неуловимой изюминкой.
— Не смотри на меня так, — смущенно сказала она.
— Но мне нравится твоя улыбка.
— Моя улыбка… — задумчиво произнесла Мэри, и улыбка исчезла с ее лица.
Он дотронулся подушечками пальцев до ее плотно сжатых губ и произнес:
— Это было первое, что я в тебе отметил тогда, в «Харродсе».
— Мой рот? — повеселев, уточнила она и шаловливо облизала губы.
