— Я хотела любви, Джерри. У меня не было любви. Секса и Джарндирри для меня было недостаточно. Я хотела разговоров и объятий, смеха и шуток, я хотела друга, а не только любовника. Мне не нужен был мужчина, который воспринимал меня — и мою любовь — как само собой разумеющееся. Я хотела… нет, я хочу! — чтобы рядом со мной был человек, кого волновали бы мои чувства!
— Я не знал этого, Анна. Я хотел бы пообещать тебе измениться, но не знаю, смогу ли…
— Не сможешь. — В словах ее прозвучала бесконечная печаль. — И от этого мне очень больно. Ты видишься с Ли, переживаешь за нее, но меня ты совсем не замечаешь. Я нужна тебе лишь для того, чтобы удовлетворить свои потребности. И ты… не видел меня, пока я не ушла.
— Нет, — поправил он ее. — Я видел тебя, когда ты была при смерти. Я видел тебя на операционном столе. Я видел тебя, когда доктор сказал тебе об удалении матки. И с тех пор я видел тебя каждый день, каждый час. И видел даже тогда, когда тебя не было здесь…
— Но даже тогда ты не хотел знать, что я чувствую, — возразила она.
В мутном сумеречном свете она увидела, как он побледнел.
— Да. — Он потер рукою лоб. — Я замкнулся. И я жалею об этом…
Она вздернула подбородок:
— Докажи, что ты жалеешь! Расскажи о смерти своего отца, как ты нашел его. Расскажи, почему твой отец до сих пор преследует тебя…
Джерри так резко отпрянул назад, что стукнулся спиной о дверь.
Анна снова кивнула:
— Я так и думала. — Она решительно встала, повернулась и направилась в комнату, где спала Мелани.
Закрыв все двери изнутри, она легла в кровать, но всю ночь пролежала без сна, слушая шум дождя. Он звучал похоронным звоном по ее замужеству. Какой она была юной и влюбленной, какой слепой и безнадежно глупой!
А в это время на опустевшей веранде, в теплой и влажной полутьме, Джерри пытался придумать конец предложения, которое она не дала ему договорить: «Я не смогу выразить словами, как много ты значишь для меня».
Пронзительный плач, раздавшийся перед рассветом, заставил Джерри мгновенно вскочить с кровати. Мелани кричала отчаянно. Натянув пижаму, которую он не потрудился надеть перед сном, Джерри бросился в комнату, где спали Анна и ребенок.
Анна прижимала малышку к плечу, качая ее вперед и назад, поглаживала ее маленькую, будто покрытую пухом головку и шептала:
— Успокойся, моя милая, сейчас ночь… надо спать…
Две пустые бутылочки и мокрые подгузники лежали на кровати Анны. Лицо ее было бледным, под глазами виднелись темные круги.
