— Его зовут Михаэль Англси. Еще один обанкротившийся фермер, и мама, должно быть, — находка для него. Они хотят пожениться в Мундабахе и снова заняться земледелием. Она просила у меня денег, чтобы возродить это поместье.
— Ну а в чем проблема? Мы можем дать им денег, — ляпнула Анна, не подумав.
Подбородок его дрогнул, и он надолго замолчал.
— Мне это имение не нужно, — наконец произнес Джерри. — Пусть им управляют другие. — И снова замолчал — захлопнул перед нею дверь, как всегда.
— Хорошо, — сказала она сдержанно. — Я пойду на заднее сиденье, к Мелани.
Джерри издал какой-то хриплый звук, когда она, отстегнув ремень, направилась в хвост самолета, подальше от него.
— Что ты от меня хочешь, Анна?
— Ничего. Мне ничего от тебя не нужно, разве что немного лжи. Мы притворимся, что снова вместе, пока Мелани не вернется к Рози или я не усыновлю ребенка. И тогда я уйду…
— Это не разговор.
Она вздохнула, встав между двумя передними сиденьями.
— Хорошо, я скажу, но сомневаюсь, что тебе понравится… Ты хочешь заманить меня снова в постель. Хочешь показать всем рабочим и соседям, что я вернулась к тебе, что безумно тебя люблю и что мы хотим создать семью вместе с Мелани. Хорошо. — Она язвительно рассмеялась. — Я могу поучаствовать в этом шоу, я даже могу насладиться сексом — он хорошо снимает стресс, — но это все! Если ты думаешь, что я снова полюблю тебя, забудь об этом. Во мне все умерло, Джерри, у-мер-ло.
Джерри холодно произнес:
— Можешь говорить что угодно, но ты поцеловала меня вчера. И до этого — еще раз, а до этого — еще.
Вздох вырвался сквозь сжатые зубы.
— Уже год я ни с кем не сплю, а ты — единственный мужчина, с которым я спала, будь уверен в этом. Я никого не знала, кроме тебя. С кем могла я тебя сравнить? Я — миссис Вест. Я считалась неприкосновенной в глазах всех обитателей Кимберли с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать.
Медленно, будто все еще обдумывая ее слова, он произнес:
— А я стал мистером Карреном с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать.
— Ты, как всегда, повернул мои слова в нужном тебе направлении. Скажи, ты когда-нибудь отождествлял секс и любовь, Джерри? Знаешь ли ты меня вообще? Все эти годы, когда ты принимал мою любовь как нечто само собой разумеющееся, с пятнадцати лет и до сих пор, интересовался ли ты, счастлива ли я и устраивает ли меня жизнь, которую ты запланировал для нас обоих?
— Сядь и пристегнись, Анна. Мы идем на посадку, — сказал он, потянув на себя штурвал.
