— Конечно, конечно!
— Ну а если в конечном счете им все же окажется Род?
Застывшие в ее глазах слезы теперь крупными каплями покатились по щекам. Она их не замечала. Род как-то неестественно принялся хохотать. На лице его выступила красно-кирпичная краска.
Полина пристально, не отрываясь, смотрела в глаза Базиля. Он, в свою очередь, на нее.
— Я отлично знаю, что Роду нечего опасаться правды. Можешь делать все, что хочешь!
«Как молода, в сущности, Полина, — подумал Базиль про себя. — Только очень молодые люди могут так искренне и глубоко верить, что истина не может причинить никакого вреда ни им лично, ни тем, кого они любят». Чтобы не поддаваться грустным мыслям, он заговорил быстро, напористо, как автомат:
— Хорошо. Я сделаю все, что смогу. — Он бросил торопливый взгляд на руки Роднея. — Что, это у вас привычка или же вы просто взволнованы в данный момент?
— Какая привычка? — переспросил Род и, перехватив взгляд Базиля, посмотрел на собственные руки. Они дрожали еще больше, чем в начале их встречи.
— Ах вот что! — Краска на его лице погустела. Он сдвинул кусочки сахара на столе в кучу и бросил их в коробку. — Извините, но когда я волнуюсь, я действительно начинаю теребить что-нибудь в руках.
— Особенно кусочки сахара, — подтвердила Полина, посмотрев на своего суженого почти с материнской снисходительностью.
— Странная привычка, — заметил Базиль и встал.
— Может, устроим небольшой перерыв и перейдем в другую комнату? Там я покажу вам кое-что любопытное.
Они прошли по коридору через холл в другую удлиненную комнату. Базиль подошел к письменному столу и вытащил из ящика текст пьесы «Федора».
— Узнаете?
Род перелистал несколько страниц.
— Это — текст Ванды.
— Вы уверены, что он не принадлежит актеру, игравшему роль Сириекса?
— Конечно. Я видел этот текст в руках Ванды на каждой репетиции. У Сеймура Хатчинса был свой, собственный, испещренный маленькими пометками красными чернилами.
— Не можете ли вы предположить, почему строчка, которую должен был произносить Сириекс, подчеркнута черным жирным карандашом в тексте пьесы?
— Нет. Вероятно, это был «ключ» к какому-то плану или какому-то замыслу, который пришел ей внезапно в голову.
— Ничего подобного, — уверенно возразила Полина. — В этом месте у нее не было никакого особого плана, никакого замысла…
— Вчера вечером Мильхау сообщил полиции, что игровое время первого акта должно занимать ровно сорок восемь минут, — продолжал Базиль. — В прошлый раз, я имею в виду вчера вечером, был ли выдержан график?
