— Это действительно так, — вставила Полина.
— И с тех пор вы не разлучались с труппой? — продолжал Базиль.
— Когда мы приехали в Сан-Франциско, то Сэм Мильхау предложил мне подписать контракт на главную роль в «Федоре» на Бродвее на всю осень. Несколько кусочков сахара выпало из пачки. Дрожащими руками Род выстроил их рядком на столе.
— Но доктор Лорек — это не главная мужская роль в «Федоре», — заметил Базиль.
— Вы правы, — согласился с ним Род, не отрывая глаз от кусочков сахара. — Большая мужская роль в пьесе — это роль Лориса Ипатова, но его выход — лишь во втором акте, так что мне пришлось еще играть и Лорека в первом. Мильхау — продюсер прижимистый, а мне как новичку, который был вне себя от радости из-за свалившегося на его голову счастья, было, конечно, неудобно отказываться от двух ролей в спектакле. Роль хирурга Лорека была далеко не выигрышной, но другая — Лориса Ипатова — могла много мне дать, сулила успех.
Он пожал плечами:
— И вот теперь это убийство может отбросить меня туда, откуда я начинал ровно год назад…
— Скажите, а когда Леонард присоединился к вашей труппе?
Выстроенная Родом сахарная стенка, покачнувшись, Рухнула, и он снова принялся собирать кусочки сахара в кучу.
— Мильхау все еще набирал актеров на пьесу «Федора», когда в Нью-Йорке, всего несколько недель назад, объявился живой и здоровый Леонард Мартин и заявил о своей решимости начать все сначала. Конечно, он хотел сыграть Лориса Ипатова. Но Мильхау уже подписал со мной контракт на эту роль, а большая часть остальных ролей уже была роздана. Самое лучшее, что Мильхау мог предложить Мартину, была роль полицеймейстера Греча. Он был готов согласиться и на это, так как заранее был уверен в успехе. Конечно, он заслуживал лучшего. Он ведь не гримасничает, не играет в «театр», это настоящий актер, знающий свое дело.
— Ты тоже не «гримасничаешь», — возмутилась Полина, — ты тоже хороший актер, очень хороший!
— Ты действительно в этом уверена? — Род с большим удовлетворением глядел на нее, страшно довольный столь высокой оценкой.
— Это вы сообщили полиции о тех сплетнях и слухах, которые связывают ваше имя с Вандой?
— Н-нет, кажется, — он нахмурился.
— А ты считаешь, что нам именно так и нужно поступать? — воскликнула Полина.
— Все равно они выяснят. Они всегда занимаются тщательным выяснением личности, биографии всякого кто каким-то боком причастен к делу. Они могут пройти мимо каких-то незначительных деталей, но всегда обращают пристальное внимание на сведения, которые многим известны, и всякая попытка что-то скрыть вызывает у них еще большее подозрение. Лучше вам все выложить и не дожидаться, пока они сделают это сами.
