Через некоторое время мы подтащили свое транспортное средство к фонарному столбу, где я обнаружил, что передо мной вовсе не сгорбленный старик, а здоровый, статный мужчина моего возраста. Пожалуй, даже на пару лет младше.
Несколько мгновений мы простояли друг против друга молча и не очень-то дружелюбно.
— Минуточку, — внезапно воскликнул бедолага. — Кажется, я вас знаю. Вы не работали прошлой зимой в мясной лавке у Киршбаума?
— Кто, я?
— Да, вы. Вы, наверное, подумали, что я вас не узнаю. Я тогда два дня должен был провести на больничной койке.
— Почему?
— И вы еще спрашиваете? Потому что вы швырнули мне в голову мороженную курицу.
— Мороженную курицу?
— Вот именно. Это же были вы, или что-то не так?
— Ну, хорошо, — сказал я. — Но если вы еще раз придете в магазин, я вам кину в голову мороженную индейку.
Бедолага был заметно обескуражен. Он довольно долго осмысливал эту мою последнюю тираду. Я заставил его держать крыло и цепь. От этого его руки стали грязными, как от растраты общественных денег.
— Вам же будет хуже, — пыхтел бедолага. — Я пожалуюсь в полицию. Вы знаете инспектора Гольдблата?
— Конечно. Это мой брат.
Бедолага молча повернулся и стал махать проезжавшим машинам. Ему было бы с кем угодно по пути. А меня с моим сломанным мотоциклом он оставил бы в темноте и с комфортом покатил в Тель-Авив. К счастью, ни одна машина не остановилась.
Впрочем, нет — какой-то "Крайслер" — точно!
Одним прыжком я оказался у дверцы, рванул ее и запрыгнул в машину.
— Помогите, на меня напали, — крикнул я водителю. — Вон тот мужчина — налетчик. Жмите на газ.
"Крайслер" наподдал газу. Бедолага остался один. Это была изумительная картина, когда он подпрыгнул на месте, словно от удара грома. Возможно, там он останется стоять до завтра, когда я пошлю механиков за мотоциклом.
Пожалуй, они его оттуда и заберут.
Один бедный еврей пришел к барону Ротшильду и стал его поучать: "Все евреи братья". Ответ Ротшильда история не сохранила, но на его похоронах этот бедный еврей, весь в в слезах, упал на могилу:
— Вы были в родстве с покойным? — спросили его.
— Нет, — всхлипнул тот, — оттого я и плачу.
Как-то раз на своем старом-престаром мотоцикле я заехал на одну тель-авивскую бензозаправку и крикнул служащему:
— Пять литров бензина и 200 грамм масла!
Служащий, засияв от счастья, повис у меня на шее:
— Вы тоже из Венгрии? Не говорите ничего, я и так все понял по вашему ужасному акценту! Соотечественник! Земляк! Ну, как дела-то?
