Зеев катался по земле от смеха.
Замечательно! — кричал он между приступами хохота. —
* * *
— Что же это такое, товарищи? — кричал Дольникер на Цемаха, прочитав висевший на стене плакат. — Какова цель, осмелюсь я спросить?
— Это такое извещение написано, — бормотал сапожник, — ведь господин инженер сам мне говорил, что нужно информировать общественность о делах.
— Сама по себе идея плаката вполне легитимна, — согласился политик, — но это нужно сформулировать в более емкой, концентрированной форме, дабы это запало глубоко в общественное сознание. Это нужно превратить в
— Лозунг?
— Да. Ибо это — один из значительных эффектов, товарищи. Я попрошу тишины!
Дольникер погрузился в мысли, а сапожник и его помощник замерли на своих табуретах как статуи, выражающие почтение. Политик поднял брови в знак усиленного мыслительного процесса и после некоторого раздумья изрек свой вердикт:
ЦИРЮЛЬНИК — НЕТ!
САПОЖНИК — ВОДА!
* * *
На следующий день Дольникер, прогуливаясь вокруг парикмахерской, с глубоким удовлетворением отметил, что телега продолжает стоять у дома Хасидова, хотя срок аренды истек несколько дней назад. Дольникер предполагал, что цирюльник не захочет отступиться от правительственной телеги, дабы не создавалось впечатления, что он уступил своему противнику Гурвицу. Так оно и оказалось. Залман Хасидов продолжил аренду прикрепленного транспорта за свой счет, и в один жаркий день его супруга, проезжая мимо дома сапожника, что находился, как вы помните, напротив ее дома, заявила Цемаху:
— Ну так завтра я пришлю мою повозку забрать башмаки…
Когда Дольникер зашел в цирюльню, жена Хасидова снова мела пол, готовясь к закрытию заведения. На этот раз отношение к государственному деятелю было совершенно иным. Дольникер уселся в кресло, засунул салфетку за воротник, и тут его взгляд упал на кусок бумаги, приклеенный к помутневшему зеркалу:
САПОЖНИК — НЕТ!
ЦИРЮЛЬНИК — ВОДА!
— Извините, дружок, — удивился Дольникер, — что это?
— Я не знаю, — прошептал смущенный цирюльник, — все говорят, что у сапожника написано наоборот, так я думал…
Хасидов метнул отчаянный взгляд в сторону супруги, и она тут же предстала перед ним:
— Стих нам понятен, господин инженер, но зачем вода?
— Я случайно в курсе дела, госпожа. Сапожник обещал деревне колодец, если его назначат старостой.
— Но у нас в земле нет ни капли воды!
— Он не обещает воду, господа, он обещает колодец.
— Послушай, Залман, — возвысила голос женщина, — так, может, и ты пообещаешь колодец? Даже два! Три!
