— Главное, что наш голубь еще немного — и достигнет центра «Тнувы».
— Не перебивайте меня, пожалуйста, дружок, я знаю о ваших заботах. Разумеется, я далек от мысли излагать перед этими примитивными людьми мою партийную платформу или навязывать им политические убеждения. Ведь я появился здесь вовсе не как Дольникер-идеолог, но лишь в качестве уполномоченного, позвольте заметить, господа, всех партий с их тенденциями. Тем не менее в мои намерения входит раскрыть в рамках общего краткосрочного семинара перед жителями деревни Эйн Камоним некоторые из социально-государственных понятий. А теперь я с радостью готов выслушать ваше мнение.
— Послушайте, Дольникер, — осторожно сказал Зеев, — идея — это идея, но, к сожалению, через несколько дней мы отсюда уедем…
— А до тех пор будем сидеть сложа руки? Нет, дружок, Амиц Дольникер не останавливается на достигнутом! Если мне предоставляется возможность продвинуть деревню на пути прогресса хотя бы на шаг в идейном направлении, это уже не будет напрасной поездкой.
— Браво! — прокричал Зеев и мужественно пожал влажную руку политика.
Дольникер немного покраснел, как и всякий раз, когда чувствовал, что он все же чего-то стоит.
* * *
Когда прибыл врач, Дольникер уже слез с кровати и неровными шагами прохаживался по комнате, держась за больную поясницу. Врач, чисто выбритый мужчина средних лет с приятным лицом, поприветствовал больного.
— Герман Шпигель, — представился он, — очень приятно. Мне очень приятно лично познакомиться с господином инженером.
— Я не инженер. Меня зовут Амиц Дольникер.
Врач, никак не отреагировав на названное имя, уложил больного навзничь, долго рассматривал его ногти, заглянул в уши, затем раскрыл рот и проверил шаткие зубы:
— Вам шестьдесят?
Ответ подзадержался.
Когда ему второй раз отмечали пятьдесят восемь, ему было уже шестьдесят один, но он себя рассматривал как пятидесятипятилетнего, несмот на то, что, по сути, ему было шестьдесят семь. Свой шестидесятипятилетний юбилей он планировал на начало следующего года.
— Жуткие боли, доктор Шпигель, — пожаловался больной и спросил:
— Вы специалист по внутренним болезням?
— Нет, я ветеринар.
— Извините! — возмутился политик. — Есть здесь врач для людей?
— Конечно нет, — возмутился и Герман Шпигель, — какой сумасшедший поедет в эту дерьмовую деревню?
Ветеринар использовал полученную возможность и рассказал всю свою жуткую несчастную историю. Его вызвали в Эйн Камоним, когда здесь началась эпидемия болезни ртов и копыт. Он влюбился в одну из деревенских вдов, резник сделал им хупу, а тем временем машина «Тнувы» уехала…
