— Хорошо тебе!
Кира улыбнулась.
— Да, я вижу, и тебе неплохо! О! Что тут у нас? Коньяк в девять утра? Красота!
— Это тебе для лечения! Ну и мне, для успокоения нервов…
— Что-то случилось? — насторожилась Кира.
— Да так, просто утро какое-то неприятное… А так вроде бы все в порядке…
— Ну ладно, будем вместе нервы в норму приводить! А то меня, представляешь, плеер током ударил! Я и не знала, что он на такое способен… Уснула с ним вчера, музыку слушала. Помнишь, ты мне записал? Так он, зараза, часа в три как меня шарахнул, искры из глаз! Ну я его с перепугу об стенку киданула… Боюсь, теперь новый покупать придется… Вряд ли кто-то сможет склеить вместе то, что от прежнего осталось…
Кира, несмотря на свою внешнюю хрупкость, была девушкой крайне боевой. Однажды я наблюдал невероятную картину. Мы зашли купить продуктов в старый, советского типа гастроном — раритет среди магазинов, и, как водится, нарвались там на не вполне дружеское отношение к нам как к покупателям. Но Кира всего за пару минут разговора с толстыми и очень наглыми продавщицами полностью и целиком очаровала их настолько, что все ее пожелания были мгновенно исполнены, а в следующий раз, когда мы там оказались, тетки нестройным хором даже поприветствовали ее. Она могла быть такой разной: то беспомощной и незащищенной, а когда нужно — жесткой и решительной.
Чай закипел, Кира заварила пару пакетиков и нарезала торт. Затем, недолго думая, добыла из недр кухонного шкафа пару пузатых коньячных бокалов и выжидающе уставилась на меня.
Оценив по достоинству намек, я откупорил бутылку и плеснул каждому по солидной порции.
— Да… чай с коньяком! И торт на закуску! Супер просто! Бодрое утро!
— Агг, — довольно закивала Кира. — А потом можно и в постельку…
— Зачем это? — подозрительно поинтересовался я.
Кира улыбнулась.
— Ну, может, ты чего-то хочешь и боишься в этом признаться?..
Я закивал.
— Подремать бы, не выспался, понимаешь…
Кира замахнулась на меня полотенцем и тихонечко засмеялась.
— На твоем месте я бы на это не надеялась. Выспаться я тебе не дам!..
Я почувствовал, что краснею. Вот всегда с ней так, пытаешься смутить ее, а в итоге смущаешься сам.
— Ладно, друг ты мой любезный, успокойся, и давай выпьем!
Бокалы мелодично звякнули.
— За нас! Чтобы все было хорошо!
Коньяк был неплох — достаточно мягкий, он теплой волной прошелся по телу и ухнул куда-то в желудок.
— Покурим? — спросила Кира и потянулась к холодильнику, на котором валялась пачка ее любимого «Парламента».
