— Поэтому спокойствие — итог всему, — сообщил я своей второй половине. — И хватит об этом. Спокойной ночи.
Я слишком много думал в последние дни, в то время как книга моей судьбы подходила к концу. Время переворачивало передо мной последние ее страницы, писанные белыми чернилами смерти по угольно-черному злу. Времени оставалось слишком мало, чтобы нянчиться с собой, тратя его на какие-то никому не интересные самокопания…
Мне лучше было отправиться домой, уладить кое-какие последние дела или даже просто поспать… Но какие последние дела? Завещать деньги? Это выглядело полной ерундой. И выспаться я успевал — впереди была целая вечность.
Я опять задумался — все о том же.
Прощаться мне ни с кем не хотелось. Смерть одиночки — это событие, до которого никому нет дела.
Поэтому я встал, раздавил окурок каблуком и зашагал туда, откуда приехал. Там я провел самые приятные минуты из тех, что подарило последнее время. Туда же мне предстояло вскоре попасть.
Колода Таро осталась на бетонной глыбе — в пророчествах я более не нуждался.
Я шагал по одной из центральных аллей кладбища, когда увидел дальние отсветы фар, и недоброе предчувствие встрепенулось во мне, концентрируя на них все внимание.
Усиленным зрением я различил несколько машин. Они приближались снизу, с заброшенных восточных секторов.
Свернув к могилам, я скрылся за высоким надгробием, натянул перчатки и достал излучатель.
Они показались из тумана — три одинаковых черных седана, дорогие «Мерседесы».
Нацелив оружие на передний, я подождал, пока он поравняется со мной, и потянулся к мыслям водителя.
Я наткнулся на ментальную защиту, похожую на мяч с резиновыми шипами. Культиста с плохо воплотившимся даром телепатии невозможно перепутать ни с кем.
Вероятно, ощутив мое прикосновение, он открыл рот в попытке предупредить остальных, захотел ударить по тормозам… Для этого ему потребовалось бы мгновение, которого я не предоставил. Лазерный луч прошелся над капотом, и крыша слетела прочь. Превращенная в кабриолет машина свернула направо, в свое последнее путешествие. Сбив несколько надгробий, она застряла среди могил.
Шины второй завизжали по асфальту, и двери начали открываться. Но не успели они распахнуться полностью, как я навел излучатель туда, где находился бензобак. Раздался грохот, ослепительная вспышка разорвала туман в клочья. Салон превратился в адский, гудящий пламенем горн.
Один из пассажиров сумел вырваться наружу — в виде факела. Он побежал прочь, визжа и размахивая руками.
