Приглашенные безмолвно переглянулись, а гром прокатился вдаль и разбился о подножие горы Ливан. Повара продолжили подавать мясо, а Каллисфен, повернувшись к Александру с иронично-шутливой улыбкой, спросил:
— Если ты — сын Зевса, смог бы ты сделать такое?
Царь на мгновение опустил голову, и многие в зале подумали, что сейчас он разразится вспышкой гнева, да и у самого Каллисфена был такой вид, будто он уже раскаялся в своей не слишком удачной шутке. Заметив его бледность, Селевк шепнул на ухо Птолемею:
— На этот раз он обмочился.
Но Александр снова поднял голову, продемонстрировал безмятежную улыбку и ответил:
— Нет. Не хочу, чтобы мои сотрапезники померли со страху.
Все разразились смехом. На этот раз гроза миновала.
Этеокл скакал несколько дней, лишь на краткие часы засыпая рядом со своим конем. Весь этот путь он проделал, пугаясь криков ночных зверей и воя шакалов, опасаясь сбиться с дороги, боясь, что на него нападут и ограбят, отнимут коня и провизию или схватят, чтобы продать в рабство в далекие страны, где его никто никогда не найдет и не выкупит. За всю свою короткую жизнь он никогда в одиночку не сталкивался с такими тревогами и опасностями, но ему придавало мужества ощущение, что меч его отца — рядом. Изо всех сил мальчик сжимал оружие, принадлежавшее раньше великому Мемнону Родосскому. К тому же его высокий рост создавал впечатление, будто он уже взрослый.
Этеокл, конечно, не мог знать, что его безопасность обеспечивают воины, посланные вслед за ним ненавистным врагом, человеком, обесчестившим его отца и овладевшим душой и телом его матери. Возможно, этот человек поистине был воплощением Ахримана, духа тьмы и зла, как говорил однажды Артабаз.
Все шло гладко, пока Этеокл пересекал населенные области Палестины и Сирии, где его эскорту не составляло труда прятаться или смешиваться с караванами, что следовали со своим товаром от одной деревни к другой; но когда беглец ступил на бескрайнюю пустынную равнину, двоим гетайрам пришлось посоветоваться и принять решение. Это были молодые македоняне из царской стражи, из числа самых отважных и сообразительных. Они прекрасно знали характер своего царя. Если они допустят промах и с мальчиком что-то случится, Александр наверняка им этого не простит.
— Если держаться в пределах видимости, — сказал один, — он нас заметит, потому что спрятаться тут негде. А если он скроется с глаз, мы рискуем упустить его.
— У нас нет выбора, — ответил его товарищ. — Один из нас должен догнать его и завоевать его доверие. Иначе нам никак его не защитить.
