Иногда Наталья Алексеевна радовала его известием, что одно из издательств заинтересовалось, готовится переводить, но потом происходил облом; раза два - три в год она предлагала встретиться с читателями. Читатели почти всегда были сплошь женщины - жены дипломатов, атташе, экономических представителей. Они интересовались культурной жизнью в России и теоретически могли помочь опубликоваться на Западе. Если очень понравится и сумеют убедить мужей или кого там еще... Такие случаи бывали...
Роман Валерьевич ходил, встречался, рассказывал о писательском творчестве, о сибирской провинции, откуда бы родом, о своем взгляде на будущее России, о направлении прозы, одним из лидером которого считался... После встречи, как правило, ему выдавали вознаграждение - двести - триста евро, - случалось, покупали его книги по двести рублей за штуку.
И сейчас у Романа Валерьевича в сумке лежало несколько экземпляров плюс парочка книг, на которые нужно было к понедельнику написать рецензии. Эти книги прислали на конкурс престижной литературной премии, в жюри которой он входил. Прочитать - не прочитать, но заглянуть под обложку стоило. И отписаться. За членство в жюри платили.
Всю дорогу вагон был битком, и поработать в пути не получилось... Куда они все? Рабочий день начинается в восемь, в девять, в десять утра, а сейчас... И целыми днями так, и повсюду, во всех переулках... В Москве ему было невыносимо, удушливо, тесно. Но деваться некуда - приходилось жить здесь.
Наталья Алексеевна стояла, где условились - у ресторана "Армения". Кому-то звонила по мобильному. Наверняка - ему.
- Ната... Наталья Алексевна... - Роман Валерьевич сделал вид, что запыхался. - Простите, пожалуйста... Ужасные пробки.
- Да, я сама только что добралась. - Она спрятала мобильный в карман, улыбнулась: - Здравствуйте! День-то какой. Весна...
Наталья Алексеевна общалась в основном с иностранцами, и, наверное, поэтому мало походила на русскую. Невысокая, полноватая, с короткими волосами, в очках, в брюках, каком-то сером полупальто... Так пожилые немки выглядят. Может, и вообще европейки, но кроме Германии Роман Валерьевич нигде не бывал...
- В доме, где встреча, - говорила Наталья Алексеевна, когда пошли по Тверскому бульвару в сторону Никитских ворот, - протек потолок. Я предложила отменить, хозяйка отказалась. Нас уже ждут.
Чтобы что-то ответить, Роман Валерьевич бодровато сказал:
- Тут, кажется, недалеко. - Не сбавляя шага, закурил, взглянул направо, где пыльно желтело здание Литературного института.
