Оглушительно били барабаны, выли фаготы и саксофон, и дансинг в маленьком баре под отелем был переполнен. В сизом полумраке финка размахивала голыми руками, бесстыдно обнажала колени, зубы ее приятеля-болгарина блестели по-звериному. Пожилая фрау (кто же она такая?) топала, как лошадь, покачиваясь на своих тевтонских окороках, руки ее были сжаты в могучие кулаки. Англичанин, экономивший пенсы, чтобы сюда приехать, напоминал тощую борзую, ставшую на задние лапы… И тогда он подумал, что все эти люди стараются превратить в эстетическое наслаждение грохот города, вой машин и всевозможные шумы, порожденные физической реальностью, ставшей ежедневным бытием, осмыслить их с помощью негритянских ритмов, чтобы только освободиться от их гнета… И если б они знали, во что может вылиться то, что он набросал на листочках, запертых в его письменном столе, они растерзали бы его тут же, на месте. Но едва успев об этом подумать, он рассмеялся, ибо эта мысль, несмотря на всю ее логичность, была неверной — напротив, они будут восхищаться его гением… Именно так. Они оплачивают издержки науки и технического прогресса, каждую войну и свою собственную смерть, — рождают себе подобных, критикуют, протестуют и надеются на завтрашний день… Как это еще никому не пришло в голову воздвигнуть им памятник, как неизвестному солдату? Подумать только, в каждой стране есть памятник Неизвестному солдату!.. Но какой же должна быть харя этого вечного налогоплательщика? Говорят, они — общественное мнение и совесть, а кто приводит к власти диктаторов, кто ревет на площадях в поддержку войны, кто читает про убийства и смотрит сексуальные фильмы и зверства по телевидению и в кино? Да это вечный плебс, вылезший из Колизея с новыми идеалами, которого вечно обманывают и вечно забавляют…
Его раздражал сизый полумрак, топот ног, эта мерзкая красная обивка, такая мрачная (его всегда раздражала эта идиотская обивка), увядшая певица… Время от времени он поглядывал на дверь бара — вдруг войдет он, предтеча пятидесяти миллионов обреченных, тот, кто уповает на Христа и говорит, что распятый открыл закон любви… Открыл новую красоту в страдании, в поругании невинности!.. Вот что открыл этот бог… А кто сказал, что красота спасет мир? Пустые бредни! И в какой мир он верил!.. Вот так всегда, когда появишься среди них, — тебя охватывает презрение и злость, тебе кажется, будто они тебя обворовывают и опошляют твою мысль!..
