В небе сверкнула ослепительная молния и весь город вздрогнул от последовавшего за ней через несколько секунд грома. Он, прокатился волной по наэлектризованному воздуху, заставляя вибрировать стены домов, а припаркованные к ним автомобили откликнулись возмущённо нестройной разноголосицей сработавших сигнализаций.
- Ну, вот и началось, - озираясь по сторонам в поисках убежища, констатировал факт Илья и, остановив свой взгляд на верном друге, высунувшем из пасти большой розовый язык, добавил - Я же тебе говорил. Бежим, пока совсем не разыгралось.
Мальчик нырнул в нишу арки выложенного коричневым кирпичом забора и оказался в уютном дворике старинного двух этажного, жёлтого дома, отличающегося от остальных лепными узорами и просторными высокими окнами. Баян, не раздумывая ни секунды, бросился вслед за ним.
Во дворе стояла посеревшая от времени деревянная беседка, с покосившейся лавкой и прямоугольным столом. Не смотря на свою, на первый взгляд кажущуюся ветхость - беседка имела вполне добротную крышу, под которой друзья и решили переждать уже набирающий силу, обильный ливень. Баяну повезло вдвойне, он удобно устроился на дощатом полу под столом, тем самым, получив возможность иметь дополнительную крышу. Высокие борта ограды беседки защищали его от ветра и от задуваемых им крупных капель, которые, ударяясь о бревенчатые опоры и края большого стола, а потом разлетались в стороны мокрым и озорным салютом.
Так они просидели около получаса, под дробь пузырящегося, в появившихся лужах дождя, и зловещей переклички беснующихся молний. Поднявшийся ветер, беспощадно теребил стоящие поблизости деревья, срывая с них клочья уносящейся в темноту зелёной листвы.
Ненадёжное укрытие не уберегло Илью от разбушевавшейся стихии, и теперь он сидел посередине стола, обхватив своё тело худыми руками и поджав по-турецки ноги. Он замерз и промок до нитки, до такой степени, что его зубы выстукивали барабанную дробь, а всё тело покрылось пупырышками гусиной кожи. Лезть под стол и согреться в обнимку с Баяном ему не позволял мальчишеский максимализм, так как он по незнанию считал себя старшим, и не хотел показывать перед своим спутником слабость, чтобы не утратить в его глазах авторитет руководителя.
Мудрый пёс отнёсся к этому совершенно спокойно, он и не собирался оспаривать сферу влияния в стае, так как считал вожаком Хранителя, ну а здесь выполнял возложенную на него обязанность телохранителя.
