— А почему вы пошли в онкологию?
Сначала ей показалось, что он не ответит, но Док, помолчав, сказал:
— Мой младший братишка умер от липомы, когда ему было девять лет.
— Мне очень жаль…
— Это было давно.
— А сколько лет тогда было вам?
— Двенадцать или тринадцать.
— И все же его смерть произвела на вас такое сильное впечатление.
— Я помню, как тяжело было родителям.
«Получается, что он потерял двух людей, которых любил, — и обоих убил тот самый враг, которого он не смог победить», — подумала Тайл.
— Вы не смогли спасти своего брата и жену, — сказала она вслух. — Вы поэтому бросили медицину?
— Вы же были там, — сердито сказал он. — Вы знаете, почему я бросил.
— Я знаю только то, чем вы сочли нужным поделиться с журналистами, а это просто мизер.
— Пусть так и останется.
— Я помню, что вы злились…
— Это не то слово. Я был в ярости. — Он говорил громким шепотом, но все равно Кэтрин заерзала на руках у матери.
— И на кого же вы злились? — спросила Тайл, понимая, что рискует, что опасно так на него давить: он может вообще замкнуться. Но она все же хотела попробовать. — Вы злились на родственников жены, которые выдвинули необоснованное обвинение? Или на своих коллег, которые вас не поддержали?
— Я злился на всех. На все. На этот проклятый рак, на мою собственную беспомощность…
— И вы решили сжечь мосты?
— Совершенно верно, при этом подумав: «Кому, черт побери, это нужно?»
— Понятно. И вы изгнали себя в этот богом забытый край, где заведомо не могли быть никому полезным.
Док обратил внимание на ее сарказм. Черты его лица напряглись от растущего раздражения.
— Послушайте, я вовсе не нуждаюсь в том, чтобы вы или кто-либо другой анализировали мое решение. Или сомневались в его правильности. Или брали на себя труд судить меня. Если я решил заняться скотоводством, или стать танцовщиком, или бродягой, то это мое личное дело, оно никого не касается!
— Вы правы. Не касается.
— Кстати, пока мы говорим о делах, — добавил он тем же язвительным тоном, — скажите мне честно: эта ваша идея насчет видеосъемки…
— Что вас интересует?
— Это вам нужно только для того, чтобы помочь Ронни и Сабре?
— Разумеется.
Док воззрился на нее с открытым недоверием, что ее очень задело.
— Я полагаю, что мы должны сделать все возможное, чтобы переубедить Денди и разрядить обстановку. — Тайл чувствовала, что защищается, и это ее раздражало. — Мне вовсе не кажется, что агенту Кэллоуэю нравится эта тупиковая ситуация. Что бы ни говорил Кайн, Кэллоуэй производит впечатление порядочного человека, который делает свою работу, но не любит бряцать оружием и проливать кровь. Мне кажется, он хочет сделать попытку мирно договориться. Я всего лишь предложила свои услуги, которые, надеюсь, могут помочь.
