— Вы действительно Бог? Сам Бог?
— С тех пор, как Себя помню.
— В это трудно поверить. Вы меня понимаете, да? У Вас есть бренди, господин Бог, сэр?
Всемогущий неторопливо подошел к книжным полкам из красного дерева и взял два сверкающих коньячных бокала и хрустальный графин с медового цвета жидкостью.
— Хочу, чтобы ты Мне рассказал кое о чем, но, чур, начистоту. Исповедь, если угодно. Учитывая, что ты убежденный католик, возможно, Мне следует позвать священника…
— Зависит от прегрешения, — пробормотал Майкл, мрачно обдумывая реальность своего помешательства. — Если простительное…
— Ты ведь ненавидишь Даниила Нимрода, не так ли? — резко прервал его Бог, наполняя оба бокала бренди.
Челюсть у Майкла отвалилась, а разом оглохшие уши оттопырились.
— У меня не такая уж плохая жизнь. Нет, в самом деле. Да. Собственная квартира на Лексингтон-авеню, посудомоечная машина и телевизор с плоским экраном.
— Он заставляет тебя обращаться к нему «сэр».
— Не заставляет.
— Он полон самомнения.
Майкл отхлебнул коньяку.
— Любой, кто достиг таких высот, как мистер Нимрод, имеет право требовать к себе уважения, Вы так не думаете?
— Ты завидуешь. Я же вижу, весь позеленел от зависти. У него собственная яхта и любовница, его имя появляется в «Форчун» раз в месяц, а что у тебя, Прит? Не можешь назначить даже простого свидания. Ладно, не будем об этом. Давай сменим тему. Что ты можешь рассказать Мне о Пропасти Нимрода?
Майкл нахмурился; он покрылся испариной, словно попал в жару суррогатного лета, которое Бог недавно организовал в Манхэттене.
— Я не могу обсуждать этот проект.
— А Гора Нимрода — еще один секрет? Твой босс в восторге, когда его имя мелькает повсюду, не так ли? Он из тех, кто стремится быть замеченным.
Бог сел на вращающийся табурет у рояля и стал указательными пальцами выстукивать «Собачий вальс».
— Я хочу встретиться с ним. Лицом к лицу. Здесь.
— Он вернется из Японии лишь через две недели.
«Я сошел с ума», — решил Майкл, доставая из кейса деловой блокнот в обтянутом кожей переплете. Только конченые шизофреники записывают в свои графики даты встречи с Богом.
— День святого Патрика подойдет? — спросил он, просматривая март. — Сможем втиснуть Вас в десять утра.
— Замечательно.
В квадрате «17 марта» Майкл вписал: «10 утра — Бог».
— Я могу поинтересоваться темой?
— Скажу лишь, что, если твой босс не научится быть чуточку скромнее, его постигнет большая и страшная беда.
Никогда еще «Собачий вальс» не звучал для Майкла Прита похоронным маршем.
