Ралф кивнул, соглашаясь, но его слабая улыбка показалась ей издевательской.
— Вы достаточно хорошо знаете меня и могли бы понять, что я буду настаивать на более определенном ответе.
— У меня нет времени. Через полчаса я должна быть на работе.
Глаза Ралфа помрачнели.
— Нет, — вкрадчиво сказал он. — Ни на какую работу вы сегодня не пойдете.
Вероника решила, что с нее достаточно. Одним плавным движением она встала из-за стола.
— Знаете, Ралф, еще одна ночь с вами просто убьет меня. — Глаза ее вспыхнули зеленым пламенем. — Я все решила, и глупо было бы изменять собственному решению, хотя... Все дело, видите ли, в том, что я полюбила вас. Вы требовали объяснений? Вы получили их.
Не вымолвив больше ни слова, Вероника повернулась и направилась к выходу. Потом, воспользовавшись проходным двором, перешла на ту улицу, где была припаркована ее машина.
Включив мотор, она ринулась прочь отсюда, будто за ней гнался сам дьявол.
Через двадцать минут она припарковала малолитражку возле ресторана, вошла туда и, поздоровавшись с владельцем, прошла в служебное помещение, надела фартук и начала обслуживать столы.
Это был тяжелый вечер, она буквально сбилась с ног. Взвинченные клиенты требовали обслуживать их скорее и ругались, когда она, перепутав столики, вместо зелени подавала едокам чесночный хлеб. Кроме того, она в запарке перепутала два заказа, и на голову ее обрушился поток непотребной брани.
Успокойся, соберись, твердила себе Вероника, стараясь войти в ритм работы. Выходя в зал, она вновь и вновь натягивала на лицо улыбку, в душе ненавидя всю эту мерзкую клиентуру. Но тому, кто не хочет лишиться работы, показывать свой норов не рекомендуется.
Хуже всего было то, что ее наниматель полагал, что одиннадцать часов, когда посетители уходят, не то время, когда пора уходить и ей, так что, если хочешь получать свои денежки, будь добра еще с полчаса повозись на кухне. Наконец этот тяжкий вечер закончился, она сняла фартук и вышла на улицу. Глоток свежего воздуха, хоть и подпорченный выхлопными газами, все же, после прокуренной атмосферы ресторана, немного оживил ее.
Минут через двадцать она подъезжала к дому, где снимала комнату, и почти застонала, услышав шум за соседней дверью. Вечеринка? Видно, так оно и есть.
Все, чего ей хотелось, это принять душ и лечь спать. В мире и покое. Но покоя тут, как видно, не дождешься.
Душ немного снял напряжение. И, кстати, только здесь, в душевой, переодеваясь, она вспомнила о подарке Тони, опущенном ею в карман пиджака.
