В этот момент Ралф повернулся, заметил выражение ее лица и спросил:
— Еще вина?
— Благодарю, не стоит, — чинно отказалась она.
— Что так развеселило вас, дорогая?
— Просто я подумала, что можно было бы сейчас собрать благотворительные средства на год вперед, достаточно дамам, присутствующим здесь, сложить в одну миску все драгоценности, которые на них нацеплены.
— Можете внести такое предложение.
— И вызвать всеобщую ненависть? Нет уж, спасибо! — весело взглянув на него, ответила Вероника.
В зале в это время с опозданием появилась блистательная Лора, виноградной лозой льнущая к сопровождавшему ее партнеру.
Надуманная ситуация, как определила это Вероника, восхищаясь способностью Лоры действовать. Завидев Ралфа, та еще теснее прильнула к своему спутнику, желая, видимо, возбудить ревность бывшего приятеля.
Но ее уловка не сработала, и, когда они садились ужинать, Вероника почувствовала себя в чем-то виноватой перед этой женщиной.
Длинный стол был роскошно сервирован прекрасный тонкий фарфор, начищенные серебряные приборы, хрустальные бокалы, большой выбор виноградных вин.
Случайно так вышло или нет, но только Лора оказалась за столом рядом с Ралфом.
Вероника уверяла себя, что это ей безразлично.
Официанты разносили пять или шесть разновидностей восхитительных блюд, а Вероника тем временем вела разговор со своим соседом по столу, в котором они обсуждали проблему государственного финансирования образовательной системы и делились мнениями по поводу разных методов преподавания.
Это помогало ей игнорировать вызывающее поведение Лоры, чьи красивые ручки с наманикюренными пальчиками то и дело вцеплялись в руку Ралфа. Ох, эти ее страстные улыбки, хрипловатый смех и кошачьи интонации...
Ралф был в прекрасном настроении, весел, общителен, обходителен, и Вероника тоже делала вид, что ей весело, думая про себя: играть, так играть.
— Еще немного вина?
— Нет, спасибо.
Она взглянула ему в глаза, в эти мерцающие задорным блеском темные глаза, и ей захотелось ударить его. Он веселится, черт его побери!
Непринужденно улыбнувшись ему, она запустила руку под стол и положила ее ему на бедро, затем и вообще подкралась к ширинке.
— Осторожно, pequena, — тихо предостерег он ее.
Она удивленно расширила глаза.
— Не пойму, о чем вы?
— Дорогая, я бы весьма удивился, если бы вы проявили такую отвагу дома, когда мы наедине, — вкрадчиво проговорил он и увидел, что бесстрашие на ее лице пришло на смену веселой игривости.
