— Нет, сэр, — вновь возразила она. — Я не упряма.
Брови его приподнялись, и он заговорил, еще больше растягивая слова.
— Неужели вам действительно доставляет удовольствие игра в этот словесный волейбол?
— А вы, мистер, не относитесь ко мне свысока и не опекайте меня, черт побери! Тогда у меня не будет нужды играть в словесные игры.
— Выходит, это я во всем виноват?
— Ваша ошибка, Ралф, заключается в том, что вы обращаетесь со мной, как с ребенком.
— Вероника, — лениво проговорил он. — Я ежедневно радуюсь тому, что вы что угодно, но только не ребенок.
Реакция последовала немедленно, и Ралф диву дался, как жарко вспыхнули ее щеки.
— Без комментариев? — спросил он.
— Нет, Ралф, просто я никак не могу решить, что это — комплимент или порицание.
— Думаю, вам не стоит ломать себе голову над такими пустяками, — с усмешкой сказал он. — Просто сфокусируйте свое внимание на завершении трапезы.
— Кажется, я потеряла аппетит.
С этими словами Вероника отодвинула тарелку с салатом, подняла бокал, посмотрела его на свет и отпила немного вина.
Ралф нанизал на вилку молодой крепенький грибок, туда же насадил кусочек нежнейшего и сочного бифштекса, приготовленного из вырезки специально выращенной под это дорогое блюдо коровы, сверху положил маленькую веточку укропа и предложил ей.
— Попробуйте хотя бы.
Вероника посмотрела на аппетитную еду, поднесенную ей на вилке, потом взглянула на Ралфа и покачала головой.
— Спасибо, не хочется.
Было почти одиннадцать, когда они вернулись в свой номер, и Вероника, скинув жилетку, некоторое время смотрела, как раздевается Ралф. А затем вдруг подошла к нему со словами:
— Позвольте, я помогу вам.
Если бы Вероника действовала неуверенно, то проиграла бы. Но она решительно взялась за дело, ослабила узел его галстука, сняла его, после чего вынула из манжет рубашки агатовые запонки.
— Девушка, что это вы делаете?
— Странно, что вы спрашиваете, — обыденно проговорила она, расстегивая пуговицы его рубашки. Дойдя до брючного ремня, она расстегнула и его. — Разве не так поступают любовницы?
— Ублажая своего... — он сделал многозначительную паузу, — своего благодетеля?
Вероника подняла глаза и встретилась с его взглядом.
— Вот именно.
— В таком случае, вперед, pequena!
— Послушайте, Ралф, почему вы называете меня этим испанским словом?
— Ну, по-английски это прозвучало бы как «малышка, детка». А вас, я заметил, весьма раздражает, когда кто-то недооценивает почтенность вашего возраста. Да и вообще, «малышка, детка» звучит на слух англоязычных людей как-то пошло, вам не кажется? А вот pequena — совсем другое дело.
